– Ха! Я так и знал! – подпрыгнул на стуле академик. – Я знал, что есть еще пространства.

– О да, и ты удивишься, узнав, насколько великолепно и многогранно мироздание, если не смотреть на него сквозь призму царящих догматов.

– Так что там Зона? Что там пришельцы нам поломали? – Стас вернулся к главной теме разговора. – И про паразитов ты еще ничего не сказал.

– Зона, как я уже говорил, – пересечение двух миров. Это огромный черный ход в иной мир, в мир, населенный голодными хищными тварями, многие из которых, как это ни странно, находясь в своем измерении, питаются нами. Я не могу тебе так просто все объяснить, Стасик, но представь себе созданий из мира, в котором энергии, в любом ее проявлении, намного меньше, чем в нашем. И эти создания как-то научились питаться, запуская свои призрачные щупальца в наш мир. Это паразиты, живущие за счет нашей, так сказать, биологической энергии. И этих паразитов там огромное количество, ибо они в своем мире стоят в самом низу пищевой цепочки. Обычно эти твари вслепую, на ощупь, ищут живые организмы в нашем измерении и быстренько выкачивают из них жизнь, пока щупальца не соскользнут с жертвы. В таких случаях мы и болеем всевозможными болячками. Но паразитам редко когда удается надежно ухватиться за нас, обычно они не видят, что жрут. И если за гранью преломления наши миры пересекаются, то в карантинной зоне они лишь наслаиваются. На этом небольшом пятачке паразиты отлично видят наши «тени», то есть наши призрачные силуэты, и могут уже мертвой хваткой ухватиться за самое слабое наше место, ухватиться навсегда. Как тебе такое объяснение твоей чумы, а, первооткрыватель?

– Не знаю… Звучит как сказка, и верится с большим трудом. – Стас скривился, словно кусок лимона отгрыз. – А вот те тени, которые люди видят в карантинной зоне, – это твари так проявляются в нашем мире?

– И так тоже проявляются. Они и раньше в нашем мире проявлялись. При стечении определенных обстоятельств создания других миров становятся визуально различимыми. Мы видим и воспринимаем их как призраков. И именно как призраки мы выглядим в их мире. Но все эти визуальные прострелы между мирами случаются крайне редко. Можно, конечно, наработать «духовное зрение» и наяву видеть тени других миров, но этому нужно учиться очень долго.

– Значит, только видеть?.. – Академик задумчиво развернул фантик карамельки. – Хотел бы я знать, на что похожи создания другого мира. А кто-то из тех кровожадных хищников может реально проникнуть к нам?

– Могут ли? Уже проникают, тысячами! – ошарашил своих слушателей монах. – Эти ваши аномальные кизяки, выгребаемые вместе с артефактами, все это живые создания. Их тела и души сжаты в бесформенные комки огромными силами перехода.

– Вот это номер! – Стас рассмеялся, не веря словам товарища. – Вот такой антинаучной ерунды я от тебя не ожидал услышать. Ну, как такое в принципе возможно? Разные измерения – значит разные законы физики и разная материя. Это все равно что взять радиоволну и превратить ее в камень, пропустив через что-либо. С таким же успехом можно утверждать, что твои татуировки – это антеннки для связи с космосом.

– Как такое возможно в принципе – это ТЫ должен изучить и подробно выписать в многотомном докладе. А мне не нужно что-либо кому-то доказывать. И насчет татуировок… Ты зря иронизируешь. Татуировки – это действительно антенны для связи с потусторонними тварями, это целеуказание для них. Эти тату делают меня видимым для паразитов высшего порядка. Этими тату я привязываю их к себе.

– Погоди, ты же сам себе противоречишь! – не унимался Стас. – Ты признаешь, что чужие твари – смертельно опасные паразиты, и после этого добровольно на себя их цепляешь, этих пиявок?!

– Этих «пиявок», Стасик, прежде чем на себя цеплять, я научился правильно кормить, без ущерба для своего здоровья, а взамен получаю от них такое, что обычному человеку получить невозможно. К тому же эти самые «пиявки» охраняют меня от всех других более слабых «пиявок».

– Ну, ты заливаешь! – всплеснул руками академик. – Поначалу я с тобой еще хоть как-то мог согласиться, но все, что ты несешь сейчас, прости, ересь в чистом виде. Как такое можно было придумать?

– Я не придумываю, а знаю, потому как был там и не один раз видел все это своими глазами.

– Так вы, дяденька, можете в Зону ходить и возвращаться можете?! – пропищал заинтригованный Сеня. – А меня такому научите?

– Да, молодой человек, могу ходить и возвращаться, – монах улыбнулся сыну товарища, – и могу любого этому научить. Вот научим твоего папу в Зону ходить, тогда он не будет тут ворчать и играть в «верю – не верю», а сам все своими академическими глазками, которые, кстати, паразиты на десерт грызут, все и увидит.

– А меня… Меня можно научить?! – задергался на стуле Сеня.

– И тебя, конечно, научим! И сражаться с тварями научим! Кунг-фу научим… – то ли шутя, а то ли всерьез пообещал монах.

– Здорово! – Сеня вскочил со стула. – Когда начинаем?!

– Вот я тебе сейчас начну! Вот я тебе пойду в Зону! – Встревоженный предложением монаха папаша по инерции схватил ремень, но тут же вернул его на спинку стула. – А ну-ка, на кухню метнулся! Наш чайник, наверное, уже где-то на околоземной орбите!

– Ой, чайник! – Сеня сорвался с места и убежал спасать стоящую на огне посуду.

– Зря ты его так, у ребенка дар, и он все равно будет его использовать по назначению, даже без твоего ведома, – тихо произнес гость. – Так не лучше ли это дело взять под контроль, чтобы обрести уверенность?..

– Все нормально, только половина выкипела! – Сеня вернулся очень быстро и тут же отчитался: – Я вам кипятком залил, сейчас запарится. А сам газировку буду.

Хозяин жилища грозно глянул на монаха, потом перевел суровый взгляд на сына. В голове академика опять всплыл на поверхность аварийный маячок совести. Стас вспомнил обещание, данное самому себе, что с сегодняшнего дня ребенок займется тем, чем он сам пожелает. И, проскрипев зубами, папаша все же пересилил себя и обратился к сыну:

– Ладно, засранец, сегодня твой день. Запрещать тебе ничего не буду, но впредь обещай мне, что будешь рассказывать абсолютно все, что собираешься сделать. В конце концов, если тебе так нравится в сталкеров играть, будешь ходить со мной и помогать в полевых лабораториях. Все же безопаснее будет.

Повизгивая от радости, Арсений мухой метнулся на кухню и в считанные секунды притащил оттуда поднос с дымящимися чашками, сахарницей и блюдцем с нарезанным лимоном. И пока светящийся от счастья сын расставлял на столе принесенное, Стас задал еще один волнующий его вопрос.

– Ну ладно, это все, конечно, очень интересно и многообещающе. Но что тогда тебе, такому знающему, такому просветленному, понадобилось от меня? Ведь ты же не станешь утверждать, что наша встреча – случайность?

– Конечно, не случайность. Это скорее критическая необходимость.

– Даже так? – присвистнул Стас.

– Я знаю, Стасик, что ты собрал в лаборатории устройство, которое называешь нуль-генератором.