В первую очередь Тео начал просматривать новый выпуск журнала для парикмахеров. Ему было очень интересно, что там Лулу наговорил. Но Лулу говорил исключительно о новой технологии укладки и о чудодейственном воске для волос. Он вскользь сообщил, что Теодор Мак-Грегор согласился первым апробировать новинку, и в честь него новый вид дредов будет именоваться Тео-дреды. Кроме этого, на развороте были две фотографии. На первой - Тео сидел в кресле со своими безупречными локонами, а на второй уже с новыми дредами и улыбкой на лице, которая была отчетливо видна в зеркале. А еще Лулу, нахваливая красоту и ухоженность волос Теодора, рассказывал о том, что это целиком и полностью заслуга омеги, который не ленился и внимательно ухаживал за ними каждый день, а не от случая к случаю как основные его клиенты. Тео вздохнул, а как было не ухаживать? Если их не расчесывать постоянно, то они радостно сбивались в колтуны, которые папочка не разрешал обрезать, а только распутывать и расчесывать!

Стоило подумать о папочке, как сразу же заболели ушки. Тео прикоснулся к ним руками и зашипел от боли. Видно анестезия от мастера пирсинга прошла, и Тео предстояло испытать все по-настоящему! Эркюль вспомнил, что забыл об одном важном деле и попросил его отвезти домой. Из машины он вышел надутый и недовольный, наверное, злился, что Тео не поблагодарил его за спасение.

По кухне ходил очень грустный Марко.

- Марко, я такой голодный, я позавтракать не успел, и пообедать не получилось. У вас не найдется парочки ваших чудных панини?

- Ах, молодой синьор. – Марко еще раз вздохнул. – Вам же совершенно не понравилось, что я вам приготовил. Неужели я годен только для панини?

- Нет, что вы! Все было очень вкусно! – Тео не знал, как бы приободрить Марка. – Мы так мало поели, потому что были увлечены несколько другим (кинотеатром - подумал Тео; сексом – подумал Марко. Среди слуг разнеслась новость, что у хозяина за ухом видели красивейший засос).

Тео обрадовался, когда Марко просиял от приятной новости. Нет, все-таки, сделать человека счастливым так легко!

- У вас не найдётся для голодного омежки три корочки хлеба? – Тео сделал несчастную мордашку и сложил моляще руки. Марко только фыркнул.

- Поднимайтесь наверх молодой синьор. Марко Луцио вас сейчас так покормит, что вы об этом будете вспоминать еще очень и очень долго!

Тео поднялся наверх и пока поправлял скатерть и раскладывал приборы, раздался звоночек со стороны лифта. Он был весь заставлен тарелками, от которых очень замечательно пахло. И на вкус все было безупречно. Жалко, что Доминика не было рядом, он бы рассказал, как все это называется… э-эх.

Чем бы заняться до его прихода? Тео привык, что его дни заполнены делами и что времени просто ни на что не хватает, а тут такая пауза. Он прошелся по дому. Наткнулся на музыкальный салон. Рояль, музыка, класс - поиграем! Он уселся за инструмент. Пробежался по клавишам. Такой красивый звук! Он поискал ноты, но ничего не обнаружил, даже странно инструмент есть, а нот нет. Тео поймал себя на мысли, что у них дома ноты валялись везде. Партитуры были раскиданы по всем комнатам, и это было так привычно, что даже папочка маниакально помешанный на чистоте, просто не обращал на них внимание. Надо бы съездить и забрать свое.

Тео пошел и, помывшись внимательно, переоделся во что-то светлое и скромное, ну, пожалуй, наиболее скромное. Волосы, к сожалению, не спрячешь, но он постарался их заколоть, но тут стали видны проколотые уши которые уже были красными и нещадно болели. Волосы пришлось распустить, их папа увидит в любом случае, а вот уши может и не увидит.

Пока Сэм вез его к папе, он так боялся, что чуть не плакал. Надо было ехать вместе с Домиником, ругал он себя. Но ведь Теодор не трус, а он все-таки любимый папочка, ну что он может сделать такого, чего бы не делал раньше? Ну, поругает, ну подумаешь не впервой. Закрыть его в комнате он все равно не сможет. Тео был уверен, что в случае чего за ним приедет Доминик и заберет его домой.

У родительского дома все было по-прежнему. Те же неизменные розовые флоксы, та же тропинка, обложенная круглыми камнями, тот же коврик у двери. И ключик от двери лежит все там же. Тео показалось, что он просто вернулся из школы. Вот он сейчас откроет дверь, а там папочка на кухне покормит обедом и будет как всегда дергать и торопить, быстрей ешь, а то опоздаешь на музыку, не торопись, испачкаешься! И звуки рояля – опять Эмик, что-то придумывает…

Дом был тихим и пустым. Не пахло на кухне вкусным супчиком, не было звуков рояля. Дом был как чужой. И все было как-то не так, как будто что-то пропало. Тео огляделся. Что могло измениться? Вроде все на своих местах. И стол, и стулья и рояль. Тео подошел к нему и, открыв крышку, тронул клавиши. Привет старый друг. А ноты? Ах, вот в чем дело! Просто папочка, наконец, собрал разбросанные партитуры.

Он огляделся внимательней, на каминной полке стояли семейные фото. Рамки те же, только вот фото другие. Пропали все фото Эмиля и Тео. В старых рамках стояли другие фотографии. Там папа и отец счастливо улыбаются друг другу. Совсем как пять лет назад, когда из дома вдруг пропали все фотографии Анджея, как будто его никогда и не было. Он посмотрел на полочку, где хранились все призы Тео и Эмика за танцы и музыку. Папа так гордился их успехами и обязательно всем гостям рассказывал об их успехах. Там стояли какие-то вазочки и статуэтки.

Тео бросился в свою комнату. И открыв дверь, застыл на пороге. Она была как чужая. Пропали постеры со стен, и стол стоял пустой и будто голый. На кровати лежал не застеленный матрас. Как будто Тео здесь никогда и не было! Проходя по коридорчику, он толкнул дверь в комнату Эмиля. Там стояли два кресла и книжный шкаф. Папочка всегда вздыхал, что у них нет свободной комнаты под библиотеку! Тео стало так больно! Грудь сжало горящим обручем, и воздух закончился весь, даже нечего вздохнуть! Тео захлебнулся слезами.

Из глаз и носа полилось ручьями! Тео пытаясь перевести дух, спустился на кухню и оторвал кусок бумажного полотенца. Все вещи стояли на своих местах, все было по