Хотя книга через год после ее публикации на османском языке была переведена на французский, оба этих издания, насколько мне известно, никогда не были предметом критического двуязычного сравнительного исследования. Этот материал был опубликован и воспроизведен в многочисленных формах, но его содержание, как вехи отрицания, не подвергалось сомнению, что на протяжении десятилетий габитуса отрицания в производстве знания следовало понимать как нечто само собой разумеющееся.

Танер Акчам дает детальный обзор парламентских дискуссий 1918 г. о судьбе армян и греков[389] и того, как проходили судебные процессы, и всех – в итоге безуспешных – попыток добиться правосудия для тех, кто, подозреваемый в военных преступлениях, после 1923 г. смог в значительной степени продолжить свою политическую карьеру[390]. Великобритания хотя и продолжала требовать наказания ответственных за массовые убийства после 1920 г., позже, однако, дистанцировалась от этого требования[391]. Вскоре после этого, а именно уже в 1926 г., парламент решил оказать поддержку семьям тех политических лидеров, которые организовали и поддержали геноцид, т. е. руководителей комитета «Единение и прогресс»[392]. В 1943 г. останки Талаата были эксгумированы и перевезены в Турцию.

Дональд Блоксхэм выдвигает тезис о том, что из-за оппортунистической внешней политики американская дипломатия создала питательную почву для отрицания[393]. Известно, что базировавшаяся в США Near East Relief (NER) до 1923 г. была активной организацией гуманитарной помощи выжившим. Как все же отмечает Блоксхэм, деятельность NER и интересы правительства США не всегда совпадали. Так, после Великого пожара в Смирне в 1922 г. Верховный комиссар США Марк Л. Бристоль (Mark L. Bristol) рекомендовал NER не эвакуировать сирот из Анатолии[394]. После этого представители NER видели в Бристоле препятствие для выполнения своих задач, пусть Вашингтон и поддержал позицию Бристоля[395]. Последний договорился до того, что сообщил: «Греческие и армянские купцы… были в этой части мира пиявками, которые на протяжении столетий пускали стране кровь»[396]. Бристоль же идею, что немусульмане в Османской империи «были иностранцами, которые через одно или два поколения станут турецкими гражданами, как в США иностранцы становятся гражданами США», не только поддерживал, но он ее также и распространял[397]. Чарльз X. Шерилл (Charles Н. Sherrill), посол Соединенных Штатов в Турции (1932–1933) и преемник Джозефа К. Грю (Joseph С. Grew), писал, что «турки нуждались в ретюркификации – очистке от всех тех неблагородных металлов, которые образуют османскую амальгаму[398]. По словам Блоксхэма, эти идеи были тепло встречены кадрами комитета «Единение и прогресс», а также кемалистами[399]. Он также показывает, как инструментарий послов США позже был перенесен в методы отрицания в Турецкой Республике:

Хитроумие было основным инструментом, которым Бристоль, не смущаясь, пользовался. <…> После войны 1921–1922 годов Бристоль рассказывал любому, кто был готов слушать, что христианские беженцы «сами виноваты в различных актах насилия против турок». <…> В своей фиксированности на преступлениях христианских групп Бристоль смешивал прошлые и текущие события. <…> Эту технику перенял Грю. <…> Риторически изображая Турцию как «аутсайдера», Бристоль и Грю поступали точно так же, как это все больше делали видные турецкие националисты, многие из которых были замешаны в массовых убийствах 1915–1916 гг.: они использовали эту историю после освободительной войны 1918 г. для того, чтобы в ретроспективе приукрасить предыдущую мировую войну как оборонительную, направленную против империализма, в которой убийство армян могло бы выглядеть как акт сопротивления внутреннему агрессору[400].

Блоксхэм идет дальше, говоря, что отрицание геноцида было принято и одобрено правительством США еще до того, как понятие «геноцид» было создано[401]. Танер Акчам и Умит Курт (Ümit Kurt) в совместной работе Kanunlarm Ruhu дают дополнительное разъяснение касательно американской политики и ее последствий. Так, в августе 1923 г. группа османских армян, имевших американские паспорта, при попытке въезда в Турцию была немедленно задержана и выдворена. Бристоль рекомендовал своему правительству не выдавать паспорта людям с такого рода прошлым[402]. В этой же работе также излагается позиция американского правительства. Согласно архивам Госдепартамента США, правительство США предупредило, что не намерено защищать права собственности граждан Османской империи, получивших гражданство США[403]. В 1929 г. французское правительство действовало с тех же позиций: во время переговоров между Турцией и Францией по поводу армянского населения в Сирии и Ливане имущественные притязания армян из этих стран Франция решила оставить без внимания[404].

Опираясь на столь широкое международное одобрение, в правительстве Турецкой Республики репродуцировали отрицание и его институционализировали. Согласно Хильмару Кайзеру (Hilmar Kaiser), основы отрицания геноцида армян были заложено уже летом 1915 г., когда Центральное управление общественной безопасности, входившее в Министерство внутренних дел Османской империи, составило соответствующие пропагандистские материалы[405]. Ту же тактику использовали официальные представители Османской империи и «специальная организация» (Teşkilät-i Mahsusa) в 1914 г., когда они уничтожали сионистские поселения и общины в Палестине[406]. Кайзер идет по следам, которые можно обнаружить в письменных высказываниях лидеров комитета «Единение и прогресс» и других видных деятелей. Помимо сочинений Талаата, впервые опубликованных посмертно в 1921 г., а затем повторно в 1946 г., и воспоминаний Джемаля, существуют мемуары Али Мунифа, впоследствии ставшего депутатом от Аданы (до 1950 г.) и пытавшегося приуменьшить свою роль и исказить исторические факты[407]. Также депутат от Измира Мустафа Решат (1939–1943), который позже работал в Сельскохозяйственном банке (до 1950 г.), опубликовал в 1946 г. свои двухтомные мемуары, основанные на османских пропагандистских материалах времен Первой мировой войны и османской статистике[408]. Кайзер показывает, как Мустафа Решат своими автобиографическими описаниями снимает вину с себя и с Турецкого государства, хотя именно он был тем, кто составил черные списки армянских интеллектуалов, а также их допрашивал. Ахмет Эсат Урае (Ahmet Esat Uras), тоже популярный среди кемалистов, во-первых, оставался в политике активным до 1950-х гг. и, во-вторых, был постоянным и активным членом Турецкого исторического общества, написал обширную работу об османских армянах. После ее публикации в 1950 г.[409] работа его стала образцом; еще в 1988 г. она была переведена на английский язык[410]. Хотя его работа легла в основу отрицания, она не привлекла академического интереса и не подвергалась систематическому изучению. Кайзер обнаруживает явную преемственность кадров и объясняет образ мыслей отрицателей:

Упомянутые здесь биографии отрицателей показывают, что никакого принципиального перелома в кадровой структуре администрации при переходе от османских правительств под руководством комитета «Единение и прогресс» к установлению «национальных» правительств при Мустафе Кемаль-паше не произошло. В области идеологии преемственность в отношении армян кажется еще более сильной. Старая элита правила страной, как прежде, и следовала при этом