что он своим игнором требовал заткнуться? Если бы они были знакомы, как она выставляла, знала бы, что ему плевать на чувства и переживания девушек. Он не видит в них людей. Мы — лишь тело, которое можно использовать, чтобы удовлетворить свои потребности. Я через это прошла. Теперь моя душа захлебывается слезами, а вместо сердца черная дыра.

Демьян Сергеевич, как он требовал себя величать, наклонился над ноутбуком. Рубашка обтянула широкие плечи, разворот на зависть. Есть на что посмотреть. Вид сзади не уступал виду спереди. Упругие и крепкие ягодицы, спортивные ноги. Заметила, как взгляды девушек заскользили по его телу. Дуры! Подавив в себе всплеск ревности, уткнулась в тетрадь.

— Чтобы понять, куда нам двинуться дальше, проведем контрольный срез знаний, — оторвавшись от монитора ноутбука, обратился к студентам. Слово «контрольный» оглушает однокурсников, в аудитории повисает идеальная тишина. Никто ведь не готовился. — Я успел пробежаться по темам, которые были пройдены, хочу понять, как вы усвоили материал, — удар по клавише ноутбука, словно выстрел в тишине. На интерактивной доске появляется список вопросов. — В последующем, подобные контрольные будем проводить часто. Предупреждать о них не стану, готовьтесь к каждому занятию, — обводит недовольных студентов темным нечитаемым взглядом.

— А мехом экзамен ставите? — выкрикнул кто-то с задних рядов.

— Нет, — не раздумывая. — Но три провальные контрольные — недопуск, — жду, когда начнутся недовольные шепотки, но все молчат. Удивительно! — Ответы сдать на листах, листы подписать, — отрезает Кайсынов, проходит и садится за стол.

— Самоутверждается за нас счет! — пробубнила Ника, вырвав из середины своей тетради два двойных листа.

Я свой подписала, хотя желание нарисовать очередной фак жгло пальцы. Первый вопрос вроде не вызывал сложностей. Начала отвечать, но уже на третьем предложении поняла, что пишу не то. Запуталась, а все из-за напряжения, что сковало не только тело, но и разум. У меня была тяжелая ночь и отвратительное утро. Ехидный голосок в голове напомнил, что отвратительным оно стало после разговора с Кайсыновым на кухне, когда он подсунул мне контракт. Отмахнувшись от посторонних мыслей, открыла свою тетрадь, вырвала из середины лист.

— Тетрадь на край стола! — холодным жестким тоном. — Кто еще раз заглянет в лекции, автоматом получит неуд, — смотрит при этом на меня…

Глава 32

Раяна

«Я не собиралась списывать!» — как же хочется бросить эти слова Демону в лицо, но я лучше откушу себе язык, чем начну оправдываться. Нам с Демьяном Сергеевичем разговаривать не о чем. Однокурсники сразу вычисляют «списывальщицу», кто-то смотрит удивленно, кто-то не скрывая злорадства. «Да и пофиг» — убеждаю себя.

Наш новый преподаватель по гражданскому праву вновь пытается поймать на крючок мой взгляд. Не выйдет! Тогда точно не напишу контрольную.

Глядя с вызовом, хлопаю тетрадь на край стола, туда же отправляется лист с неправильным ответом. Демонстративно зло! Пусть подавится!

А дальше я опускаю взгляд в работу. Абстрагируюсь от всего происходящего, я не позволю Демону критиковать мою контрольную работу. Пусть не на все вопросы я могу ответить точной формулировкой, но смогу передать смысл и смысл и содержание.

Ника комментирует каждый вопрос, проговаривает вслух, пытаясь вспомнить и найти ответы у себя в голове. Это немного отвлекает, порой сбивает с мысли, но я знаю, что она делает это не специально. Когда она учит лекции в гостиной, она закрывает тетрадь и проговаривает вслух материал, я уже начинала привыкать. В другой ситуации я бы так не отреагировала, но сегодня нервы напряжены до предела, отсюда появляется раздражение.

— Ему нужно было не гражданское право изучать, а уголовное, в нем он практически поднаторел, — бурчит подруга, заглядывая в мой лист в поисках ответа на третий вопрос.

Короткий стук в дверь отвлекает от контрольной, как по щелчку, все устремляют взгляд к двери.

— Извините, можно Ми… — замолкает знакомый парень-старшекурсник. Ну как знакомый? Он каждый раз заглядывает на лекцию и отпрашивает Милясову. Он вроде как за ней ухаживает, приносит конфеты, кофе. Дину часто из-за этого троллят, но она молодец, просит заткнуться и не завидовать.

Сегодня видимо короткого свидания с сюрпризом не получится, парень натыкается на взгляд Демона и резко закрывает дверь, словно ошибся аудиторией. Кайсынов еще несколько секунд сверлит дверь взглядом, будто пытается увидеть, что происходит с той стороны или ждет, что тот наберется храбрости и прервет наше занятие еще раз. Ничего не происходит, Демьян возвращается к своему ноутбуку. Злюсь на себя, потому что опять отвлеклась на него!

— Мне кажется, тему к четвертому вопросу мы не проходили… — раздается с первой парты звонкий голос Перовой. Я еще плохо знаю своих однокурсников, но в отношении нее у меня стойкое ощущение, что она идиотка. И если бы не деньги ее папочки, то она бы никогда не поступила в высшее учебное заведение. Ее мозг не способен к анализу и мыслительной деятельности. Все разговоры крутятся вокруг новых брендовых коллекций, парней, вписок, клубок…

— Все вопросы из общей теории, нужно внимательнее изучать материал, — холодно отрезает Демон, но все же встает из-за стола и проходит к первой парте, нависая над Перовой, которая сейчас задохнется, потому что забыла, как дышать.

— Кто мне скажет, что такое императивная подведомственность? — обводя аудиторию взглядом. Поднимаю голову от своей работы, вижу несколько рук взмывших в небо. Чувствую на себе взгляд Демона. Игнорирую, возвращаюсь к контрольной. Пытаюсь сформировать ответ, но он ускользает. Нужно успокоиться…

— Власова, ответьте на вопрос, — не дает Кайсынов успокоиться. Под партой я все таки рисую фигуру из пальцев. Демон точно видит в просвете, куда я его посылаю.

— Императивная подведомственность — это когда гражданское дело вправе рассматривать только суд, — голос мой звучит ровно и уверено. А у нашего преподавателя желваки на скулах играют, а взглядом он обещает оторвать мне средний палец.

— Дайте понятие эмансипации, — голос холодный, но ровный. Кайсынов умеет контролировать эмоции в отличие от меня.

— Эмансипация несовершеннолетних в гражданском праве — признание несовершеннолетнего достигшего шестнадцатилетнего возраста полностью дееспособным. Обычно в связи с занятием предпринимательской деятельностью или с трудоустройством. Для этого нужно согласие родителей, попечителей или усыновителей, — на выдохе. Можно было бы поговорить о женской эмансипации, завернуть в какое-нибудь оскорбительное для мужчин русло, но я через силу выдавливаю из себя ответы. С Демоном мне не хочется дискутировать.

— Садитесь, Власова! — для некоторых было шоком, что Демон знает мою фамилию. Я была в их числе. Хотя, мое имя настолько редкое, что заглянув в журнал, узнать фамилию не составит особого труда. — Продолжаем работу, — возвращается за свой стол.

— Дай списать, — ко мне