– Что здесь происходит? – спросил он, приближаясь к Хиженкову сзади.

– Ерохин снаружи, – горячо сказал Хиженков. – Неужели вы не слышите, как он зовет? Ну вот же. «Хиженков, – говорит. – Открой дверь. Я очень устал и замерз. Открой скорее, брат».

Костя честно прислушался, и даже вроде бы действительно начал улавливать на пределе слышимости какое-то невнятное бормотание, но не смог разобрать ни слова.

– Что ты за дурак такой, солдат! – зашипел на Хиженкова Роман Андреевич, и Костя понял, что чиновник с трудом сдерживается, чтобы не заорать от страха. Видимо поэтому он и говорил только шепотом. – Как сквозь броню ты мог услышать тихие слова? Откуда твой Ерохин знает, что ты здесь, если ты должен быть в вагоне охраны?

– Тихо, – сказал Хиженков. – Слышите?

Теперь Костя слышал отчетливый цокающий звук где-то наверху, словно по крыше вагона действительно ходил солдат в сапогах с подковками. Только шагал этот «солдат» как-то странно. Делал несколько быстрых шагов и замирал, словно прислушиваясь к происходящему внутри вагона.

Леденящий страх хлестнул по спине колючими иглами. Костя понял, что начинает терять контроль над собой. Что же касается Романа Андреевича, то он и вовсе выпучил глаза и, беззвучно вскрикнув, вдруг метнулся в спальный отсек, чуть не сбив с ног выходящего Миху. Хиженков тут же двинулся в тамбур, и Костя вдруг предельно отчетливо понял: ефрейтору абсолютно не страшно и через несколько секунд он просто откроет наружную дверь.

– Миха, держи его! – обретая голос, вскрикнул Костя, хватая Хиженкова за плечи.

Миха повел себя, как и положено телохранителю. Не задавая лишних вопросов, он подсек Хиженкову ногу и за секунду скрутил его в какой-то замысловатый узел, из которого торчали только вывернутые в суставах руки. А Костя метнулся в общую часть вагона.

Разбуженный шумом борьбы, Кудыкин не спал. Он сидел на диване, с уже включенным светильником, и смотрел на Костю совершенно нормальным взглядом, в котором не было и следа сонливости. В руке его тускло блестел пистолет.

Пока Костя сбивчиво объяснял Кудыкину, что случилось, вокруг него собрались губернатор, Ломакин и Марина.

– Великие силы, – со страхом в голосе сказал Ломакин. – Ночной шептальщик! Прямо у нас на крыше! Полковник, будите всех! Срочно!

Костя ничего не понял, но видя, как исказилось лицо Кудыкина, сообразил, что дело плохо.

– Тревога! – рявкнул полковник в рацию, и почти в тот же момент где-то за бронированной стенкой отчетливо хлопнул выстрел.

– Это на складе, – слабо простонал Хиженков. – Отпустите, я в норме.

– Отпусти его, – быстро сказал Кудыкин Михе. – Вадика зови. Автоматы берите в пирамиде. Быстро!

Так же глухо застрекотал автомат, а следом кто-то закричал так протяжно и страшно, что у Кости аж ноги подкосились от страха. Но глядя на обоих телохранителей, деловито щелкающих затворными рамами автоматов и пристегивающих магазины, опомнился и тоже устремился к пирамиде. Правда, последний автомат прямо у него перед носом забрал Хиженков.

– Держи, – сказал Миха, оценив взглядом безоружного оператора и протягивая ему пистолет. – К стрельбе все готово. Просто жмешь на курок и будет выстрел.

Костя лихорадочно кивнул.

– Сиди здесь и прикрывай нас со спины, – строго сказал ему Кудыкин. – Так, все готовы? Миха первый. Пошли!

В соседнем вагоне разом ударили сразу два автомата и снова кто-то закричал. Кудыкин открыл дверь и, пропустив вперед Миху, быстро шагнул следом. Над левым плечом Михи он держал включенный фонарь. Вадик шел за ним след в след, держа автомат немного под углом, но явно готовясь стрелять из-за полковника, как из-за стены. Хиженков положил левую руку Вадику на плечо, а в правой нес автомат стволом кверху и не отставал ни на шаг. Короткая колонна почти мгновенно втянулась в тамбур, и Костя остался стоять у открытой двери, за которой была лишь темнота.

Он оглянулся. Губернатор стоял, по-ковбойски расставив ноги, в рубашке с засученными рукавами и без галстука. В каждой руке у него было по пистолету. Ломакин вытащил откуда-то короткий дробовик. С оружием наперевес он сразу перестал казаться добрым дедушкой. И даже Марина встала за столом и слегка покачивала в руке небольшой туристический топорик с пластиковой рукоятью. На лице напарницы Костя с удивлением не заметил и тени страха. Марина выглядела хмурой, сосредоточенной и уверенной в себе.

Костя посмотрел на тяжелый пистолет в своей руке и вошел в тамбур. В складском вагоне снова поднялась стрельба, и раздались яростные вопли. Решившись, Костя бросился вперед, открыл дверь и вломился на склад, держа пистолет в вытянутой руке.

По вагону метались черные тени, звенел металл, пахло порохом и горелой бумагой.

– Не стрелять! – орал полковник Кудыкин. – Своих рикошетом положите!

– Вон он, стреляй! – тут же закричал кто-то с другой стороны.

Костя в растерянности остановился одновременно оглушенный, ослепленный мелькающими вспышками света и шокированный смрадным воздухом. Пистолет он продолжал держать перед собой, но никак не мог сообразить, надо ли стрелять, и если надо, то куда.

– Бей, бей его! – заорал в темноте голос Михи, и грянул выстрел, подсветив на мгновение раскоряченные на бегу фигуры и страшную тварь, несущуюся прямо на Костю.

Ее было видно долю секунды, но и этого было достаточно, чтобы навсегда запомнить бугристую кожу, похожую на кору больного дерева, длинные кривые когти и вытянутую книзу, словно обвисшую под собственной тяжестью, морду, странным образом напоминавшую и человеческое лицо, и свиное рыло. Но ужаснее всего были глаза твари, словно бы заглянувшие прямо в душу. Косте вдруг показалось, что этим взглядом тварь что-то схватила внутри него, что-то очень важное и нужное. Схватила, обернула в липкий кокон и потащила наружу.

– И-и-аа! – завизжал от ужаса Костя и конвульсивно нажал на спусковой крючок.

Тяжелый пистолет грохнул, точно в железный лист саданули молотом, отдача подбросила руку вверх, но промахнуться с такого расстояния даже такому никудышному стрелку, как Костя, не удалось. Подбежавший через пару секунд Кудыкин подсветил сперва перепуганного, но абсолютно целого оператора, и лежащую на полу тушку какого-то уродца, половина головы которого превратилось в маслянистую кашу.

– Еще один! – заорали на другом конце вагона. – Он Серегу наверх потащил!

Кудыкин хлопнул Костю по плечу и метнулся по коридору обратно. Еще не отойдя от шока, Костя все-таки бросился следом.

В темноте, лишь время от времени подсвечиваемой высверками фонариков, Костя торопливо пробирался по каким-то мягким вещам, лежащим на полу, наступил во что-то липкое и наконец оказался в другом конце вагона. Как раз в тот момент, когда сверху по лестнице с криком покатился клубок из человеческих тел, а в открытый люк просунулась хищная вытянутая морда. Судя по размерам головы, тварь была величиной с человека, а обилие кривых зубов в открытой пасти не оставляло сомнений в намерении хищника.