– Спасибо, я тебя обожаю! – воскликнул Халед.

– М выручает своих лучших друзей, – со вздохом облегчения сказал Джон. Я ненавидела, когда он называл меня «М», как это делала Руби.

В аудитории было пусто. На преподавательском столе лежал раскрытый ноутбук профессора Роя, его сумка была небрежно брошена на пол.

– Мы первые, как ни странно, – сказал Халед, усаживаясь на один из стульев, составлявших единое целое со столом. Металл заскрипел под весом его тела. Я выбрала крайнее место у двери. Я предпочитала выходить из аудитории первой, избавляя себя от обсуждений прошедшего занятия. Сиденье холодило кожу даже сквозь джинсы, и я глотнула черного кофе – термокружка сохраняла его горячим.

Джон поставил свою сумку на стол по соседству с тем, что занял Халед, и прошелся по комнате, остановившись перед ноутбуком профессора Роя.

– Чувак, что ты делаешь? – спросил Халед.

– Просто смотрю, нет ли здесь чего интересного, – ответил Джон, кладя палец на тачпэд. – Например, ответов на экзаменационные вопросы. Никогда не знаешь, на что наткнешься.

Я посмотрела в сторону двери, и Джон поднял голову, проследив за моим взглядом.

– А Малин может покараулить, верно, М? – сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.

Мне хотелось сказать ему что-то вроде «нет, отвали, я тебе не караульщик», но я лишь улыбнулась в ответ и произнесла:

– Конечно, – стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.

Он хитро ухмыльнулся мне и снова уставился на мерцающий экран. Несколько раз щелкнул по тачпэду, едва-едва прикасаясь к нему. Халед протяжно рыгнул и посмотрел на меня с глупым выражением лица. Эхо его отрыжки все еще гуляло по аудитории.

– О черт, – промолвил Джон, и губы его раздвинулись в усмешке. – Вы гляньте на это!

Халед вскочил и присоединился к Джону у преподавательского стола.

– М, ты должна это видеть, – добавил тот.

– Я сторожу, забыл?

Они проигнорировали мою фразу, посмеиваясь над тем, что было на экране.

Я смотрела на них. Джон навис над самым ноутбуком, Халед стоял позади него, заглядывая ему через плечо, и постоянно озирался на дверь, изображая, что ему интересно происходящее на экране. Не в его привычках было потешаться над людьми, но и от мысли, что придется противостоять Джону, ему было не по себе, так что он присоединился к нему.

– Фу, позорище, – заявил Джон. – М, он просматривает свою страницу на «Рейтинге профессоров», и у него там только один отзыв на две звездочки. «Любой ценой избегайте этого курса. Если вы все же оказались здесь, сядьте в дальний угол и поспите. Он даже не заметит. Две звездочки – за задания по чтению, это единственное хоть сколько-либо интересное на его курсе».

– Черт, – произнес Халед своим обычным бодрым и позитивным тоном, – не могу сказать, что тот, кто оставил отзыв, не был прав. Но все равно я чувствую себя виноватым перед профессором.

– Виноватым? Нет, приятель, это чистая правда. Он жмотится на хорошие отметки, а его лекции скучны, как я не знаю что… Так, а что тут у нас еще? Может, зарегать его на сайте знакомств? Возможно, если он с кем-нибудь переспит, то немного расслабится…

– Парни, – вмешалась я, – хватит рыться в его инфе.

Джон не обратил на меня внимания. Халед посмотрел прямо на меня, но ничего не сказал.

– Ага, у него уже есть профиль на «Мэтч.ком»[11]. Ни одного нового сообщения. Интересно, сколько раз в день он обновляет эту страницу? – хмыкнул Джон.

– Может быть, оставить ему отзыв на четыре звездочки на профессорском сайте, чтобы поднять его средний рейтинг? – предложил Халед, пытаясь присоединиться к веселью – но неудачно.

Я снова напомнила о себе:

– Джон, серьезно, перестань.

В коридоре раздались шаги. Отчасти я надеялась, что это профессор Рой, но походка была медленная, шаркающая – скорее всего, сонный студент. Джон вздохнул и закрыл страницу.

– Ладно, ладно, спокуха. Он сам виноват, не будет оставлять свой ноут открытым.

Халед ничего не сказал, только посмотрел на меня, но я отвернулась и открыла свою тетрадь. Студент вошел в аудиторию, и Халед отскочил от преподавательского стола. Джон сохранял спокойствие – лишь небрежно, по-приятельски, кивнул вошедшему, а потом вернулся на свое место. Проходя мимо моего стола, подмигнул мне.

Когда аудитория заполнилась студентами – все молчали, время от времени кто-нибудь делал долгие глотки кофе из термокружек, – вошел профессор Рой. Джон посмотрел на Халеда и поднял брови; мне было понятно, что он хочет насмешить его, но Халед притворился, будто деловито листает «Фрикономику».

Я села прямее, ощущая беспокойство; мои защитные стены сделались еще выше. Профессор Рой поудобнее расположил на столе свой ноутбук и несколько книг и откашлялся. На долю секунды помедлил, глядя на экран. Я гадала, не забыл ли Джон вернуть все так, как было прежде. Оглянулась на него, но он, похоже, ничуть не был обеспокоен, а когда поймал мой взгляд, то ответил мне хитрой довольной ухмылкой.

* * *

Я рассеянно листала свой «Фейсбук», разглядывая фотографию с выходных, на которой Руби отметила меня. Снимок был темный, вспышка освещала только наши лица, блестящие от пота; музыкальная группа выступала в старом спортзале. Я продолжила смотреть новости, мелькнуло имя Джеммы – в посте Лайама на ее странице. Скучаю по тебе, детка, жду не дождусь лета, когда мы будем вместе каждый день. #первыйстаканзаменя. Я щелкнула на имя «Лайам Вельд», но его страница была настроена на режим приватности и доступна только для друзей. На фотографии профиля он и Джемма стояли на какой-то сцене – вероятно, в старшей школе или на выступлении летнего театра. Я гадала: быть может, они познакомились именно через школьный театральный кружок? Надо было побольше расспросить Джемму о Лайаме, но я забыла. В то время это не показалось мне важным.

Я смотрела, как Макс и Руби спешат ко входу в «Гринхаус»; их лица раскраснелись от холода, куртки припорошены снегом. Они улыбались друг другу и о чем-то разговаривали; шагали практически вровень, и стройная Руби хорошо смотрелась рядом с худощавым спортивным Максом.

Я посмотрела в окно, выходящее на озеро. Тройка лыжников скользила по занесенной снегом ледяной поверхности, синхронно взмахивая палками.

Мы втроем занимались домашними заданиями в «Гринхаусе», золотистый свет ламп озарял нашу подготовку к зимней сессии. Короткий световой день и мороз вынуждали нас оставаться в помещении, мозги перегревались от усилий запомнить все статьи и теории по тому или иному предмету. Еще один день экзаменов и сидения над бумагами – и нас отпустят домой на зимние каникулы. Я уже боялась этого. Руби и Макс, румяные от пребывания на холоде, вошли в холл – они ходили выпить горячего шоколада в «Брю». Когда подошли ближе к моему дивану, я выключила звук в наушниках, однако никак не дала понять, что заметила Руби и Макса, – притворилась, будто продолжаю читать.