Неизвестно, как долго его собираются держать здесь в подвешенном состоянии. Что потом? Пытки, психологический прессинг? И ведь не пожалуешься в российское консульство, поскольку по документам ты гражданин суверенной Украины. А на роль предателя годишься идеально, будучи самым настоящим украинцем.

Снова послышалась возня, зашаркали подошвы. Толстая конвоирша провела обратно молодую женщину. Та побледнела еще больше, сутулилась. Допрос был коротким, но явно проводился с пристрастием.

Работница изолятора неприязненно покосилась на клетку с российским капитаном.

«Об такую конь на скаку расшибется, – подумал Антон. – Серьезная баба».

Впрочем, от дальнейшего знакомства бог миловал. Капитан погружался в обморок, отчасти похожий на сон, вертелся на жестких нарах и не представлял себе, сколько времени прошло. Часы у него отобрали вместе с прочими вещами. О времени суток оставалось лишь догадываться. Окна в камере также отсутствовали.

Долго ли, коротко ли, но за капитаном все-таки пришли.

Загремели острожные запоры, вошел надзиратель мужского пола, похожий на перезревший помидор, и грозно рыкнул:

– Выходи! Руки за спину!

В коридоре поджидал еще один, чуть стройнее и с кобурой. Почетный эскорт провел Антона по коридору, поднял по лестнице и втолкнул в просторное, но унылое помещение, где имелись стол, несколько стульев, зарешеченное окно с видом на кирпичный гараж и двое мужчин в черных пиджаках.

Одного он знал. Жилистый горбоносый дядька с родинкой на носу сидел за столом и что-то писал в блокноте.

Удар правой у Антона был поставлен лучше, чем левой. Поэтому синяк на соответствующей скуле субъекта был отчетливее и живописнее, чем на противоположной. Губы этого человека были плотно сжаты, глаза остры и недобры.

За его спиной, прислонившись к стене, стоял еще один. Видимо, рангом пониже. Руки были скрещены на груди, в глазах застыло равнодушие.

В углу под потолком присутствовал также третий. Глазок видеокамеры мерцал там синим огоньком.

– Садитесь. – Горбоносый тип кивнул на одинокую табуретку, стоявшую посреди комнаты, и мазнул арестанта взглядом так, словно выжигателем провел.

Антон сел. Субъект отбросил ручку, откинулся на стуле, смерил его с ног до головы цепляющим взглядом.

– Поведайте-ка нам о себе, – на чистом русском сказал он.

У него был какой-то въедливый, вкрадчивый, но не очень запоминающийся голос.

– Отличная идея, – заявил арестант и вздохнул. – Меня зовут Антон Юрьевич Горденко, о чем вам уже известно. Гражданин Украины, уроженец Калачана, приехал, к сожалению, из России, где работаю уже несколько лет. Был каменщиком, водителем автопогрузчика. Можете навести справки в конторе организации «Южмонтаж». До этого пробовал себя в мелком бизнесе, но не смог раскрутиться, влез в долги. – Он покосился на собственный паспорт, лежащий на столе рядом с субъектом.

Тот поймал этот взгляд, взял документ в руки, полистал.

– Неплохая подделка, Антон Юрьевич. В хорошей лаборатории изготавливали сей, с позволения сказать, паспорт. Кстати, я нисколько не сомневаюсь в том, что вы и на самом деле Горденко Антон Юрьевич, уроженец этого города.

– Что с вами, уважаемый? – удивился Антон. – Это самый настоящий паспорт, он находится при мне уже много лет.

– Понятно. – Мужчина кивнул, откладывая документ в сторону.

Он, похоже, еще не определился, является ли паспорт поддельным. Для этого требовалась экспертиза, которую вряд ли успели провести.

– Вы вроде интеллигентный и воспитанный человек, – сказал Антон. – Я представился. Почему бы вам не сделать то же самое?

Шевельнулся мужчина, стоящий у стены, вопросительно глянул на начальника. Мол, не слишком ли вольно себя ведет этот тип?

Жилистый субъект едко усмехнулся и проговорил:

– Майор Службы безопасности Украины Дервич Игорь Борисович. Начальник отдела СБУ по Калачанскому району.

«Кажется, я влип, – подумал Антон, хотя нечто подобное и ожидал услышать. – Главный районный чекист! С каких это пор такие высокие чины лично выезжают на захват сомнительных персон, появляющихся в городе? И зачем это я так качественно его отделал?»

– Капитан Шелест. – Дервич кивнул на одиноко стоящего мужчину. – Мой помощник.

– Прошу прощения, господин майор, за инцидент, связанный с моей вспыльчивостью, – с покаянным видом проговорил Антон и вздохнул. – Я не хотел вас бить, но вы же не представились. Это сделала только вторая группа, после чего я, собственно, сразу и прекратил махать кулаками.

Не меньше минуты майор СБУ сверлил арестанта пронзительным взглядом. В покаяние последнего он, разумеется, не верил. Антон мог не сомневаться, что месть за унижение будет страшна. Ее предчувствие поигрывало блеском в недобрых глазах. Но в отсутствии выдержки майору Дервичу трудно было отказать.

– Где я нахожусь, гражданин майор?

– Изолятор СБУ на Никитской улице, – не стал тот плести туман.

Антон сделал мысленную зарубку. Он припомнил, что штаб-квартира «Державы» тоже находится на этой улице.

– Давно я здесь?

– Часов двадцать.

– То есть сейчас…

– Раннее утро. Проголодались, Антон Юрьевич?

Что правда, то правда. Капитан не отказался бы перекусить. Несмотря на избиение, желудок продолжал работать и требовал, чтобы его покормили.

– Есть немного, Игорь Борисович. А скажите, почему вы лично выехали на мой захват?

Майор поедал его глазами. В них появлялось что-то юмористическое, издевательское.

– Забавно, Антон Юрьевич, что на вашем допросе я вынужден отвечать на ваши же вопросы. Давайте пока оставим ваш интерес в покое, договорились? Вы родной брат Виктора Горденко, известного своим неуважительным отношением к действующей власти и подстрекательством к ее свержению, не так ли?

– Протестую, Игорь Борисович. Мне ничего не известно о его отношении к действующей власти. Он просто мой родной брат. Узнав от отца о трагической гибели Виктора, я немедленно отправился в Калачан, но, к сожалению, не успел на похороны. Я ехал с кладбища, когда меня арестовали. Позвольте вопрос: надеюсь, машину моего отца отогнали в безопасное место?

– Вы прибыли разобраться с обстоятельствами его гибели? – игнорируя вопрос, спросил Дервич, и глаза его сузились в китайские щелки.

– В каком смысле? – не понял Антон. – По сообщениям СМИ я знаю, что в клубе была массовая драка. Митингующие чего-то не поделили. Милиция не успела их разнять. Какой-то хулиган плеснул бензин, и все загорелось. Я уверен, что мой брат просто оказался не в том месте не в то время. Думаю, что он пытался разнять дерущихся. Я приехал поддержать своих родителей в трудный час. С братом мы общались не часто, не скажу, что были очень близки…