– Вы бы доставили ее в какое-нибудь особенное место, если бы она попросила?

– Конечно. Мы можем доставить наших пассажиров куда угодно, если никто не возражает.

– Или если на борту больше никого нет.

– Да.

– Ладно. Значит, ей хотелось побывать в стороне от обычных туристических трасс. Куда еще она могла бы отправиться?

– Чейз, в том-то и дело, что никуда. Вокруг нет больше ничего на сотни световых лет.

– Не знаешь, откуда она прилетела?

– Нет. Могу посмотреть в журналах.

– Не мог бы ты узнать и мне перезвонить?

– Такая информация считается приватной.

– Буду крайне признательна тебе, Айвен.

Он перезвонил на следующее утро:

– Никаких сведений нет.

– Что с ними случилось?

– Официально полет вообще не состоялся. Это подсказывает мне, что тут не обошлось без СБК.

С Барри ничего не случилось бы, не стань он физиком. Но всяческий бред относительно массы и энергии заставил его поверить, будто он в самом деле знает, как устроен мир. На самом же деле он никогда этого не знал, что его и погубило.

Полночь и розы

По словам Айвена, Викки забронировала полет из отеля в Мореске – маленьком захолустном городке, где не было никаких призраков и демонов и по улицам не бродили создания из иных эпох. Но когда-то там находилось поместье Демери, по неизвестным причинам взорванное в последний год правления бандара, всего за несколько месяцев до его убийства. Никто не знал, что послужило тому причиной, хотя все считали, что в этом замешан Никорпус – тайная полиция Бандариата. Владелец поместья Эдвард Демери, насколько было известно, не принадлежал к числу врагов режима.

От поместья Демери осталось несколько обгоревших бревен и торчащих из земли фрагментов каменных стен. По мнению большинства, Эдвард Демери навлек на себя гнев Арами Клива, за что и поплатился. Судя по листовкам, которые нам выдал сотрудник отеля в Мореске, «большинство специалистов» считали, что Демери нанес личную обиду бандару: давая интервью, он рассказал о доброте и вежливости, присущих Дакару Кливу, деду Арами, но не упомянул о несравненной доброте самого Арами. Диктатор, разумеется, ничего не сказал публично и даже похвалил Демери за проницательность. Но любой, кто знал Арами Клива, понимал, что все это вряд ли кончится хорошо.

Через шесть дней после этих злополучных замечаний все живое в радиусе нескольких километров подверглось уничтожению. Дома, виллы и поместья сровняли с землей. В живых не осталось никого. Как предполагали многие, Никорпус расправился с теми, кто вызвал неудовольствие бандара.

Мы стояли среди руин, ежась под порывами холодного сырого ветра с моря. С собой у нас был автогид.

– Его убили вместе с женой, – сказал автогид.

– Восемнадцать домов за одну ночь? – спросил Алекс. – Не слишком ли?

– Когда случается нечто ужасное, всегда появляются слухи, – ответил автогид. – Что до меня, я считаю, что Никорпус попросту пришел в ярость и решил убить всех, кто им не нравился. Но кто знает, что было на самом деле?

– Чем Демери зарабатывал на жизнь? – спросила я.

– Он родился в богатой семье, мэм, но считал себя математиком, хотя никогда официально не учился.

– Он здешний уроженец?

– Нет. Даже не с этой планеты. Демери родился на Окраине.

– Есть предположения, почему всех этих людей убили в одну ночь? – спросил Алекс. – Кроме того, что Никорпус окончательно озверел?

– Какое еще может быть объяснение? Вероятно, поначалу они не утруждали себя работой, а потом решили наверстать за одну ночь. Такое бывало уже не раз.

Алекс разглядывал руины.

– Демери оставил аватар?

– Его уничтожили на следующий день после взрывов.

– По чьему указанию?

– Никто не знает.

– Наверняка с самого верха, – сказала я.

Алекс кивнул. Конечно.

Эдвард Демери не только лишился жизни – ревизии подверглось и его электронное «я», причем не один аватар. Его существование подтверждалось достаточным количеством данных. Можно было найти свидетельство о рождении, краткие сведения о предстоящей свадьбе, информацию о недвижимости, в том числе о покупке офисного здания в Новом Самарканде. Имелся отчет о приобретении им контрольного пакета в финансовой компании «Блэкмур» и о пожертвованиях Демери в Фонд Водолея, стремившийся сделать так, чтобы океаны не страдали из-за отсутствия луны. Он также получил награду от Баллингеровского исторического общества. Но от его личной жизни, от того, что он думал, во что верил, чем интересовался, ничего не осталось.

Оррин Батавиан был банкиром, которому нравилось считать себя историком. Мы вышли на него, так как он организовал выступление Викки и был близким другом Демери. Батавиан жил в большом, окруженном зеленью поместье на окраине города.

– Мы с Эдом увлекались древней историей, – сказал он. Поскольку они были друзьями, Батавиан несколько дней после взрыва сидел затаив дыхание, опасаясь, что придут и за ним. – Нельзя было сказать заранее, что может разозлить Никорпус. Ждать от них можно было чего угодно. – (Мы сидели в его офисе в центре Морески.) – Если у человека начинались неприятности, вместе с ним забирали всех, кого он знал. Я все время держал пальцы скрещенными.

В рамках на стенах висели подтверждения выдающихся заслуг банка Батавиана и фотографии его самого в обществе важных персон, судя по их позам.

– Из-за чего у него начались неприятности? – спросил Алекс. – Не знаете?

Батавиан покачал головой:

– Честно говоря, не знаю. Ему не нравился режим, но это можно было сказать про любого. – Кресло под ним скрипнуло. – Почти про любого. Для некоторых Клив не представлял никакой помехи. Делай, что тебе говорят, не мути воду – и можешь ни о чем не волноваться.

– Но вы все же считаете, что за этим стоит Клив?

– Скорее, Никорпус. Думаю, дело было не настолько серьезным, чтобы привлечь внимание бандара. Следует понимать: больше всего проблем доставляли те, кто занимал в пищевой цепочке позиции пониже. Среди них было полно головорезов и психопатов, и, чтобы выслужиться перед начальством, они каждый месяц представляли список жертв. Времена стояли тяжелые, – продолжал он. – Люди старались не оставлять электронных следов. Эд был скорее исключением. У многих эта привычка осталась до сих пор, особенно у пожилых. Многим до сих пор кажется, что бандар может вернуться, и мало кто оставляет данные о себе, особенно аватары: они могут сообщить правительству, о чем ты думаешь на самом деле. – (Батавиан вел себя как аристократ. Его семья процветала при диктатуре, и по городу ходили слухи, что после гибели Демери он остался в живых благодаря своим связям.) – Возможно, это действительно правда. Я никогда не сотрудничал с правительством, но это делал мой отец. И моя сестра.