— Да, выходит, так…

— То есть все равно сделаешь то, что он хочет?

— Много ты понимаешь! — я бросила в него маленький камушек, и Джайден хихикнул.

— Фу, не хочу искать истинную пару. На этом заморочены только альфы. Остальным все равно.

— Совсем? — мне стало интересно.

— Волки живут с волками. Редко когда обращают внимание на людишек. Ты не обижайся, но вы… слишком слабые. Мы бы с Лиамом давно убежали из этого гнезда вампиров, но из-за тебя идем медленно!

— Ах, извините! — оскорбилась я.

— Еще и обидчивые! — Джайден воздел руки вверх, будто призывая небо в свидетели того, что ему приходится иметь дело с нежной барышней.

— Избранные среди людей могут встречаться только у альф. Детей альф, детей детей альф. Метки избранных остальные волки чувствуют только на других оборотнях. Природа, что ты хочешь.

— Да уж. Альфам не повезло.

— Еще как! Марк вообще свихнулся с этим предназначением истинных. Он перетискал всех оборотниц из деревни и за пределами нашего леса.

— Правда?

— Пф! Джо Гордон говорил, что кого-то он удерживал в лесу насильно. Но кто будет перечить альфе? Вот и мы молчали.

— Как — насильно? — по спине пробежал холодок. — Но ведь Марк сказал, что не может убить женщину.

— А вот так. Украл, увез в лес, запер в доме — и дело с концом. Никто сюда не сунется — лес под охраной правительства как заповедный, альфы должны за этим строго следить. А то, что не мог убить — есть всякие средства…

— Но, погоди… Если он украл… увез… Иисусе, — прижала руку ко рту. — Они… беременели и умирали?

Джайден вместо ответа закрыл глаза, лишая последнего ориентира, и эта темнота расползлась по моей душе. Только сейчас до меня дошел весь ужас ситуации, что подумал Лиам, когда не нашел меня в доме. Марк специально увез меня из стаи, чтобы по нашим следам последовал только Лиам… мой бесстрашный Лиам, мой сильный Лиам…

И попал в его ловушку.

Иисусе…

Они оба говорили о том, что на них лежат обязательства: они не могли убить друг друга, и Марк призвал на помощь вампиров. Он думал убрать с дороги брата с их помощью… А я… Он оставил бы меня там умирать, ведь только кровь Лиама, принесенная у старого дуба, могла дать ребенку в утробе сил… Хорошо, что я не выпила то средство, которое он дал мне, догадалась обмануть — вылила осторожно в кресло и убедила врага, что выпила, усыпила его бдительность…

— Зря ты сбежала, — заговорил Джайден. Провел рукавом под носом. — Марк — плохой альфа, злой оборотень.

— Откуда ты знаешь, что Лиам станет другим? Его не было в стае много лет, — дернулась я.

— Лиам думает о стае. Как только он оказался тут, ни единой минуты не потерял — только все ходил по дворам, общался с оборотнями, помогал, решал вопросы, даже старую чету Мэрриуэзер помирил! — В его голосе звучало восхищение. Особенно последним фактом. — Миссис Мэрриуэзер хотела завести собачку. А мистер Мэрриуэзер был против — говорил, что в доме достаточно шерсти и от них самих. Они спорили с прошлого лета! И знаешь, что сделал Лиам? — Джайден примолк, ожидая искреннего интереса, но, не дождавшись, завершил: — Он позвонил своему помощнику в город мистеру Грэю, чтобы тот купил для них маленького чихуа-хуа. Вроде и собака, а вроде и нет! Такая собака Шредингера!

Джайден даже в ладони хлопнул от восторга.

— Он мне ничего не говорил, ничего…

— Уф-ф, — выдохнул мальчишка. — Никогда не свяжусь с истинными. Никогда!

Он помолчал и хитро глянул на меня.

— Это он в стае с оборотнями злой и сердитый. За правду, за справедливость. А с тобой? Что это? — он театрально приложил руку к груди и понизил голос до писклявого: — «Аурелия то, Аурелия се. Ми-ми-ми!» Тьфу! Одни проблемы от вас, от истинных! Крутишь Лиамом… И не стыдно?! Да будь я на месте альфы, давно тебе по заднице настучал!

— Ну вот еще…

— Конечно, настучал бы! За непослушание! — он нервно дернул плечом, недовольный моим поведением, которое открылось в разговоре с Лиамом. — Если встречу истинную пару — сразу сбегу. Честно.

Он снова вытер влагу под хлюпающим носом. Замер. Распахнул глаза, отчего в пещере словно загорелись две свечки. И тут же вскочил на ноги.

— Слышишь? — испуганно закрутился он, как юла, в сторону от одного входа к другому. — Ты слышишь?

Я тоже вскочила на ноги, удерживая себя от порыва бежать в панике. Мальчик светил фонариком то в один тоннель, то в другой.

— Ничего не слышу, — пробормотала я, испуганно вглядываясь в темноту.

— Там… Надо уходить.

— Но Лиам…

Джайден прикрыл глаза и напрягся, как для прыжка.

— Нет, нужно бежать. За нами летят. И… кажется, идут…

Джайден рванул в проход, а я еле поспевала за пятном света впереди. Страх колотился в висках и в грудной клетке. И теперь я тоже слышала шорох десятков крыльев позади. К этому звуку примешивался и какой-то новый, неприятный, отдающийся зубной болью, скрежещущий, будто кого-то волокли по полу.

— Джай! Джай! — шикнула я, поняв, что отстаю от мальчишки и начинаю теряться в темноте.

Он выругался вполне себе по-взрослому, вернулся за мной, ухватил за рукав куртки и буквально потащил вперед.

— Скоро, скоро… — забормотал он. — Скоро…

В боку кололо от бега, воздух толчками с хрипом выходил из горла. Паника подкатывала волнами, а полная дезориентация в темноте добавляла неприятных ощущений. Хотелось остановиться, упасть на пол и отдаться на милость судьбе, но страх гнал вперед, дальше, дальше…

— Джайден, больше не… не могу, — пробормотала одними губами, еле ворочая разбухшим от сухости языком.

Он остановился, в растерянности огляделся по сторонам, светя глазами- фонарями по глиняным стенам, освещая страшные крючковатые корни деревьев, похожие на руки мертвецов и создающие причудливые тени, внушающие ужас.

— Они со всех сторон, слышишь? — тихо прошептал мальчишка и закрыл рот рукой, будто боясь сказать что-то еще и привлечь внимание.

Отрицательно помотала головой — это же он оборотень с идеальным слухом, а не я!

— Я ничего не чувствую, кроме их смрадного запаха, воняет тут протухшим мясом! — брезгливо сморщился мальчишка.

— Джайден, может, вернемся? Лиам нас должен найти!

— Туда нельзя, я туда точно не пойду, — в страхе он сжался и выпучил глаза. — Мне кажется, они везде.

— Что же нам делать? — я заломила руки. Не хочу умирать! Не хочу! Не сейчас, когда я обрела самое настоящее сокровище, которое только может быть — малыша и мужчину, который готов пожертвовать всем ради меня!