Он засмеялся. Громко. Я почувствовала обиду.

— Ну вот. Я толстая и смешная.

— Да ты супер! У тебя тонкая талия, она помещается в моих руках. — В подтверждение Майкл сцепил свои пальцы у меня на талии. — И роскошная грудь, стоячая, огромная. А какие бедра! Ноги! Попа! Это же с ума сойти можно, что ты с твоим темпераментом до сих пор не знала, что такое оргазм!

— Мне не нравятся такие слова, Майкл.

— А процесс?

Я промолчала.

— Ладно, ладно, не дуйся, дорогая. — Майкл наклонился и аккуратно поцеловал меня. — Будем потихонечку обучать, приучать. Ты ведь и в первый раз отключилась, только на мгновение. Да-да, детка. Я заметил, но как-то не придал этому значения, я ведь мог и ошибиться. Я слышал, что такое бывает с женщинами, но не сталкивался никогда.

— И ты решил проверить во второй раз?

— Да нет, конечно. Просто я моментально кончил, едва дотронулся до тебя. Я посчитал, что так будет нечестно, и хотел, чтобы и ты получила полное удовольствие. А ты пятнадцать минут не могла прийти в себя! Может быть, и двадцать. Я же не засекал время. Просто я перепугался до истерики! Хотел даже «скорую» вызывать, а не знаю, как у вас вызывают «скорую»!

— Один и пять, — сказала я. — Пятнадцать.

— Хорошо. — Он фыркнул. — Теперь буду знать. Кстати, как позвонить в ближайший ресторан, чтобы нам принесли какой-нибудь еды?

— Зачем? Всего полно в холодильнике. Сейчас что-нибудь приготовим.

— А ты умеешь готовить?

— То есть?

— Нет, правда ты умеешь готовить?

— А твоя мать разве не умеет?

— Нет, конечно. Она тоже юрист, как ты. Только я не помню, чтобы она когда-нибудь готовила.

— Твоя мать работает?

— Ха! Еще как. — Майкл развеселился. — Она — одна из самых известных специалистов по защите прав женщин. У нее контора не меньше, чем у твоего мэтра Ванвэ. Но одни тетки!

— Я была уверена, что жены богатых людей не работают. Зачем, когда и так все есть?

— Дело не в том, есть или нет. Ее же никто не заставляет. Просто матери хочется социальной активности, приносить другим женщинам пользу. Что в этом плохого? Кстати, ты бы тоже смогла работать в ее конторе, если, конечно, тебе это…

— Майкл, — перебила его я, — ты не очень торопишься?

— Эле, тебе ведь уже лет тридцать? Да? А насчет президента я, кажется, доходчиво объяснил. Что тебя смущает?

— Но мы живем в разных странах, я — француженка, ты…

Он лукаво повел бровью.

— А по-моему, ты как раз и искала мужа-американца. Кто обращался в брачную контору?

— Майкл, я тебе уже говорила, что это была глупая шутка моего брата. Вставай с кровати, надо правда чего-нибудь поесть.

— Глупая не глупая, но без мессира Оникса, я даже думать боюсь, чем бы закончилась вся эта история.

— Никс и тебе успел рассказать свое семейное предание?

— Эле, может быть, мы позвоним в ресторан? А сами полежим еще немного, поболтаем? — Он провел рукой по моему бедру, опускаясь ниже, и зашептал на ухо: — Тихонечко, по-бойскаутски…

От его дыхания у меня опять начала подкруживаться головы. Но, честно говоря, перспектива вновь лишиться чувств меня пугала, и я твердо произнесла:

— Майкл, если со мной опять случится голодный обморок, пеняй на себя. Телефон «скорой» ты уже знаешь.

— Ну вот, — демонстративно обиженно протянул Майкл и сел на кровати. — Кому все, кому ничего.

— Интересно, кому это ничего? — спросила я, вставая и закутываясь в плед. — Тебя обошли во втором завещании?

Он вскочил.

— Значит, ты про него знала?

— Нет, конечно. Сегодня утром обмолвился мэтр Ванвэ, когда разрешил мне поболеть.

Майкл впился в меня глазами. Впрочем, это опять был не Майкл, а вчерашний перепуганный и агрессивный мистер Уоллер! Я постаралась продолжить как можно спокойнее:

— Просто знаю, что оно почему-то заверено монахами аббатства Мон-Сен-Мишель. И ничего больше.

— Потому ты и была уверена, что никто не покушается на мою жизнь? — спросил он, словно не слыша моих пояснений.

— Майкл? Что с тобой? Все хорошо. Насколько я поняла, Никс помог тебе найти правильную финскую кузину. А новым завещанием займется Мишель Сарди. Это очень знающий специалист. — «По корпоративным искам» и «которому полезно пообщаться с монахами», я, естественно, опустила. — Я не думаю, что там что-то такое особенное в этом завещании, мэтр Ванвэ сказал бы мне. Ты рано или поздно унаследуешь свой замок. Просто странно, откуда оно всплыло?

Майкл вздохнул, устало опустился на кровать и потянул меня к себе. Обнял за талию и посмотрел снизу вверх.

— Ты очень красивая, Эле. Красивая, честная и уверенная в себе. Именно такой должна быть мать президента. И я безумно рад, что ты досталась не Никсу, а мне. Правда, ценою замка.

— Как это?

— Я отдал ему его. Я не мог поступить иначе. Ты пойми и не смейся. Он его законный владелец. Он, он, Эле, а не я, не финская кузина. Кстати, она очень милая и так удачно, что Никс вовремя потерял голову от нее. А то я просто думать боюсь, что было бы, если бы он тоже влюбился в тебя. — Майкл встал и потянул меня за руку. — Пойдем, дорогая, дашь мне выпить, и я все расскажу тебе. Ты не бойся, я не напьюсь, как вчера, я вообще-то почти не пью. Слишком много работы, пить некогда, мне все время нужна трезвая голова. Но в самых критических ситуациях моя французская кровь старомодно требует вина.

— У тебя французская кровь?

— Да, любовь моя, да.

— Та сама-то посуди, Эле: ну чего может добиться во Франции портной по имени Жак Вуаля? Да-да, Эле, наша настоящая фамилия Вуаля. И никто не может принимать человека с такой фамилией всерьез, портного — тем более. Но стоило моему предку перебраться в Америку, чуть-чуть изменить имя на английский лад — и сразу зазвучало гордо: Джейк Уоллер.

— Особенно когда при постройке сарая для овец из земли забила нефть, — иронично согласилась я.

— Тебе Никс рассказал?

Я кивнула.

Майкл отпил кофе. Мы уже перебрались на кухню. Майкл добавил к рубахе брюки, а я надела джинсовый сарафан, и мне показалось, что за сутки он стал намного просторнее. Кстати, едва завидев кофеварку, «француз» Майкл тут же забыл про вино и попросил сделать ему чашечку — «только, пожалуйста, с кофеином», — и очень удивился, когда я сообщила ему, что другого кофе мы в доме не держим.

— И, по-моему, Майкл, дело не в фамилии, — сказала я, помешивая соус: чтобы поесть поскорее, я варила макароны и к ним — чтобы поразить воображение Майкла — острый соус. — Извини, но, если бы твой предок был хорошим портным, ему бы и в голову не пришло ехать в Америку, чтобы заняться там животноводством. И потом, как же надо не любить историческую родину, чтобы не выучить потомка нормальному французскому языку, — добавила я, уловив лукавство на лице Майкла. — Моя бабушка и прабабушка были русскими, и я владею их родным языком точно так же, как французским.