— Шей… почему до сегодняшнего дня ты не говорил им о том, что Халдис у тебя?

Что-то меня беспокоило в отношении этого вопроса, и я решила узнать информацию из первых рук.

— Я не хотел им ничего отдавать. Мне нужно было убедиться, что им можно доверять. Я ждал, пока ты придешь в себя, — сказал он, и я снова почувствовала, как под моей кожей бурлит горячая кровь. — Теперь я уверен: им можно доверять.

— Значит, они молчали, и ты молчал?

— Да, именно так, — рассмеялся Шей. — Я хотел убедиться в том, что их слова о союзе с Воинами — правда. Мне нужно было быть уверенным в том, что, когда ты очнешься, они не причинят тебе вреда.

— Спасибо тебе за это, — сказала я, хотя в голове все еще никак не укладывался тот факт, что Шей фактически солгал Ищейкам. — Ты знал о том, что мы будем пытаться найти стаю. Почему ты нас не остановил?

— Ты сама хотела пойти, — запротестовал он, но я знала, что его слова лишь уловка.

— Я не могла думать ни о чем другом, — сказала я. — Мне даже в голову не приходило, что патрулирование прекращено… Я догадалась лишь тогда, когда поняла, что на горе нет их следов.

Шей не смог скрыть улыбку, как ни старался.

— Ты знал, — зарычала я. — Ты знал, что мы их не найдем.

— Я не знал, — пояснил он. — Я лишь догадывался.

— Почему же ты ничего не сказал? — воскликнула я, чувствуя, как удивление сменяется гневом. Два человека погибли. — Инстинкт вожака одержал верх, когда я бросилась искать Анселя и остальных. Я не могла думать ни о чем другом. Ты должен был предупредить меня.

— Я хотел, чтобы ты была в безопасности, — признался он, и я почувствовала рукой, как напряглись его плечи. — Я думал, ты сможешь проявить себя перед Ищейками, не рискуя собой.

— Нас подстерегала серьезная опасность, — зарычала я, бесясь от мысли о том, что он мог защищать меня и при этом лгать. — Погибли люди. Хорошие люди.

— Я знаю, — сказал он поспешно, и я увидела, что он сердится уже не меньше меня. — Я сожалею об этом. Калла, я ничего не сказал, потому что думал: возле пещеры Халдис волков нет. Как я мог знать о том, что они вас поджидают?

Потому что охотиться и поджидать — то, ради чего волки появляются на свет, подумала я. Поняв, что не стоит больше злить Шея, я прикусила язык и вслух ничего не сказала. Слезы жгли мне глаза, и я всем телом почувствовала навалившуюся усталость, от которой ломило кости. С трудом дойдя до постели, я села. Меня угнетали даже не потери, которые понесли Ищейки. Тяжелее всего было то, что я была разочарована крушением собственных надежд. Я сломя голову ринулась на поиски, потому что надеялась на воссоединение со своей стаей. Теперь же я даже не знала, что с ними случится и удастся ли мне когда-нибудь их найти.

Я упала на матрас и зарылась головой в подушку. По щекам из-под закрытых век скатилось несколько слезинок. Кровать подалась под тяжестью тела — Шей лег рядом. Он прикоснулся губами к плечу, но я была не с ним. Мысленно я вернулась в Вейл, к стае. Встретив сегодня Эмиля лицом к лицу, я не только поняла, с чем придется иметь дело, но и лишний раз убедилась в том, как много потеряла. Я презирала вожака старшего поколения Бэйнов, но не испытывала ненависти к его сыну. «Пришла просить прощения? Боюсь, уже слишком поздно».

Сбежав, я обрела свободу, но Рен остался в Вейле. И он солгал, чтобы дать мне возможность убежать. Как Эмиль отреагировал на предательство сына? Даруют ли Хранители прощение Рену и каково оно будет, если будет? Жив ли он вообще?

Пальцы Шея соскользнули на бедро; он притянул меня к себе.

— Шей, Шей, не нужно, — попросила я срывающимся голосом, откатываясь от него. — Я… не могу.

Я хотела его, но буря чувств, поднявшаяся внутри, сделала меня неуверенной и беспокойной. Он обнял меня рукой за талию.

— Почему?

Я ответила не сразу.

— Ты знаешь почему.

Из его груди донесся низкий рык.

— Ты знаешь, его нет здесь. Ваш союз, стаи, вожаки — все это закончилось. Не нужно думать, что он имеет над тобой какую-то власть. Как жаль, что ты…

Шей даже не понимал, как глубоко ошибается. Рен был там; каким-то образом он все еще был во мне, следил за каждым движением. В союзе или вне его, мы были неразрывно связаны, как два вожака. Так было с того самого дня, когда я впервые его увидела, и позже, когда было объявлено о том, что союз будет заключен. Эти узы по-прежнему связывали меня с Вейлом — и с ним. Единственной причиной, заставившей меня усомниться в том, что мы с Реном созданы друг для друга, стал мальчик, который лежал рядом со мной. И я все еще не была уверена в том, что знаю, как на самом деле все обстоит.

Шей молчал, но я чувствовала, как он сверлит мой затылок гневным взглядом.

— Не понимаю, — сказал он наконец. — Ты теперь свободна, Кэл. Ты же этого хотела.

Он был прав. Я действительно этого хотела, но мной двигали не только мои собственные желания.

— Нет, не свободна. Не до конца, — вздохнула я, поворачиваясь, чтобы заглянуть ему в глаза. — Прости, но пока я не узнаю, что моя стая в безопасности, я больше не хочу становиться перед выбором, в результате которого я снова почувствую, что предала их.

Произнеся эту фразу, я тут же почувствовала, что в ней заключается истина. Дело было не только в том, что за моими действиями следил Рен. Важно было то, что я выбирала.

Губы Шея сложились в тонкую линию.

— Неужели любить меня значит предавать свою стаю? Даже после всего того, что случилось, ты все еще думаешь о том, чтобы заключить союз с Реном ради их блага?

— Я… Я не знаю, — сказала я, осознав, что и вправду не понимаю, что нужно делать. — Ты не думаешь, что, учитывая все происходящее, следует соблюдать нейтралитет? У нас есть более важные дела, чем разбираться в том, кто и с кем — ты, я, Рен. Верно? — спросила я, стараясь задобрить его.

Светло-зеленые глаза Шея стали чернее агатов.

— Более важные дела?

— Спасти мир, например? Эта война, которую мы должны выиграть для Ищеек? Разве это не важные дела?

Я попыталась говорить с оттенком юмора, но ничего не вышло. Шею было не до смеха.

— Одно другого никак не касается.

— Я знаю, — сказала я, отводя глаза, так как не в силах была больше выдерживать его взгляд. — Ладно, хорошо. Но тебе это не понравится.

— Ничего, — ответил он. — Главное, чтобы ты сказала мне правду.

Что, если я и сама не знаю, в чем она заключается? Что, если мысли бегут, как песок сквозь пальцы, каждый раз, когда я пытаюсь их ухватить?

— Еще не все окончено, — сказала я едва слышным шепотом.

— Что ты имеешь в виду?

— Между мной и Реном.