— Вы о чём?

— Раб есть товар, — поясняю. — По крайней мере в университете, где учился я, считалось: рабы — это разумные, в отношении которых реализуются полномочия, характерные в том числе и для товара.

— Твоя мысль понятна, — дроу заговорил спокойнее. — И логична. Но этот степняк не может быть передан нами другой расе. Наши внутренние заморочки, прими как данность. На время сдать — одно, продавать нельзя.

— Я полностью согласен, — опускаю веки и вежливо кланяюсь. — Уважаю ваши внутренние заморочки и договорённости и не оспариваю. Дело точно только в расе?

— Ты слышал.

— Продай его тогда моей жене?

— Не понял?

— Моя первая и любимая жена — одной расы с тобой, эльф. Моя Хе — тоже дроу.

С этими словами достаю из кармана связной амулет и, не таясь, набираю сообщение:

— Она здесь неподалеку. Сейчас будет здесь.

— А зачем вы купили первого раба? — на лице Георга отражается нешуточная работа мысли.

— Будете смеяться, не я. — Достаю и протягиваю ему купчую. — Первого орка тоже купила она.

Ушастые через плечо банкира с любопытством заглядывают в бумагу.

— … «для интимных удовольствий»?! — глаза человека раскрываются в удивлении.

Он протягивает пергамент обратно.

— Увы мне. Неудобно говорить вслух, конечно, но в семье я — подкаблучник. А моя жена — дроу, — напоминаю. — Причём типичная. Как вы думаете, кто в такой семье будет главным?

Эльфы переглядываются между собой. Орки за моей спиной — тоже.

Делаю пару шагов вперёд и подхватываю под руки обоих ушастых, после чего прошу Георга:

— Вы бы не могли предоставить нам на четверть часа какое-нибудь свободное помещение для разговора? Я очень хочу сделать вашим партнёрам настолько щедрое предложение, что они просто физически не смогут отказаться от таких денег. Тем более что их формальности с расой покупателя беру на себя. Вы пока не встретите Хе внизу?

— Я не буду никого трахать, — раздаётся сзади на всеобщем хриплый голос шамана.

— Я не уверен, что подобная сделка возможна, — один из эльфов выкручивется из моей руки.

* * *

Если честно, страшно было до усрачки: в глазах этого долбаного Шие мелькало время от времени что-то такое, что заставляло вспоминать безэмоциональных палачей, работавших в парах со жрецами Пантеона.

Вместе с тем Бринкс отлично умел (когда надо) работать руками, несмотря на убегающее в пятки сердце.

За следующую после нажатия скрипта секунду, казалось, прошла целая жизнь.

Смешно, конечно — но Хосров не подвёл.

Буквально в паре ярдов от них почти мгновенно зажёгся овал портала и старый знакомец шагнул на траву:

— Приветствую, — он поднял верх здоровую руку. — Что случилось? Ты в Архане? — Маг был удивлён.

По договорённости, механик мог его вызвать подобным образом только в случае, когда не было шансов справиться самостоятельно, а опасность была нешуточной.

На территории Древа, видимо, космополитичному хуману гномьи риски были совсем не очевидны.

На лице Шие отразилась сложная работа мысли: брови сошлись вместе, губы плотно сжались.

— Выручал ваших. Шестеро, герцогство хуманов. Спасибо за портал — сюда ушли чисто, — коротко сообщил оружейник. — Здесь по прибытии начались проблемы, причём вашим грозят больше, чем мне. Хотя и мне тоже. Этот, — кивок на тёмно-светлого, — хотел не дать тебя вызвать. Я сказал, что это твой амулет, так он его из рук выбить пытался. Еле увернулся, — сотрудник информационной службы на всякий случай сделал ещё один шаг в сторону.

Всё это он выпалил на едином дыхании, прикидывая варианты.

В голове мелькнула мысль, что ушастый сейчас начнёт спорить, но с появлением Хосрова это было уже не страшно.

— Два гнома. Семья одного из ни… — начал было Шие, холодно поджав губы.

— Х*й тебе в сраку, чтоб голова не качалась! — неподдельно возмутился механик. — Единственный гном среди прибывших порталом — я!

— Тихо! — поморщился маг в сторону эльфа. — Говори, — предложил он подгорному жителю совсем другим тоном.

Видимо, противоречий в местном обществе, как и говорил Хосров, действительно было изрядно.

— Я пошёл дальше искать следы, о которых мы с тобой говорили, — продолжил Бринкс. — Там сходу попал в замес, еле ноги унесли: надо было и свидетеля спасать, и следы к фигуранту. Повезло, что они все одной группой были. Портал выручил, — повторил он намеренно.

Если подумать, то Ло, Ри, Као — действительно члены одной звезды, больше которой пятнистым не занимался никто.

Уже не говоря о Тангреде.

Хосров кивнул, перемещаясь ближе к знакомому и слегка оттесняя в сторону Шие.

— По списку прибывших так: я, Ло, пара ваших из её бывшей звезды, светлый и тёмный. Ещё пара ваших светлых девчонок, Жао и Хиё, малявки совсем. Ну и Тангред.

— Этот — гном, — уронил брезгливо Шие. — Плюс его семья.

Но Бринкс не дал сбить себя с толку:

— Не знаю, как у вас, а у нас — документ всему голова. По бумагам Тангред уже давным-давно дроу, с даты их женитьбы. Может, когда он и был гномом, да уж точно не теперь. Или ваши бумаги у вас же вообще ничего не стоят?

Тёмно-светлый открыл рот и попытался сказать что-то, но был повторно остановлен поднятой ладонью Хосрова:

— Как звали двоих эльфов из звезды Ло?

— Так же, как и сейчас зовут, — недовольно проворчал оружейник. — Као и Ри. Као — бывший ваш безопасник или что-то такое. Ри — выпускник университета, маг на минималках.

— Почему на минималках? — заинтересовался хуман-эльф.

— Потому что девчонок вылечить не смог, когда им в кровь какой-то человеческий яд попал. Зато полочки из земли для переливания крови за секунду сделал — только рукой повёл.

— Что за переливание? Какие полочки? — Хосров непонимающе посмотрел на Шие, затем решительно сделал шаг вперёд, подходя вплотную. — Будь добр, заново. И в деталях.

Тёмно-светлый заскрипел зубами.

* * *

После короткой, но очень эмоциональной беседы Хосров подхватил Бринкса и решительно направился в ту комнату, где обедали остальные.

Тёмно-светлый пристроился рядом и затарахтел на эфийском, явно что-то доказывая.

Следующие полчаса оружейник, усевшись рядом с Тангредом, банально набивал живот, перебрасываясь короткими фразами с соотечественником и ничего не понимая в разговоре по-эльфийски.

Вначале Хосров, откровенно игнорируя Шие, о чём-то общался с Ло. Та отвечала лаконично, глядя в окно и не демонстрируя внешне эмоций.