— Да-а, Сергей.

Хм. Похоже, у Евы с настроением сегодня не очень. Я ей, конечно, не часто названивал, максимум раза два-три было, ибо в основном этим занималась Ольга, но обычно Ева приветствовала более радушно. А тут меня встретило протяжное “да” с лёгкой восклицательной интонацией в конце. В общем, явно отвлёк от чего-то важного.

— Привет, моя королева. Если сильно отвлекаю, то могу перезвонить, — не стал я особо мудрить.

— Ну как тебе сказать, — усмехнулась Ева на “моя королева”, — передо мной лежит список из семи имён, и я пытаюсь решить, кому из этих людей жить, а кто уже задержался на этом свете.

“Ага. Вот и причина плохого настроения”, — понял я. Ева далеко не кровожадный тиран, хоть иногда и надевает соответствующую маску, но я прекрасно знал, что подобные решения она старается откладывать на потом, пока внимательно не изучит каждое дело.

— Сочувствую, — сказал я. — Как понимаю, если бы в списке фигурировали убийцы, расчленители, насильники и другие им подобные, то ты бы решила этот вопрос за пару секунд?

— Да, Сергей, — судя по голосу, Ева улыбалась, — с таким набором фигурантов я бы разобралась быстро. Вот только перечисленная тобой категория преступников приговаривается судьями на местах, а ко мне на подпись попадают виновные в государственной измене.

— Э-э, ну, если есть неопровержимые доказательства их вины, а закон империи не подразумевает другого приговора кроме смертной казни, то в чём сложность? Что тебя смущает?

— Хм. Ну, скажи мне тогда, как бы ты поступил с наместницей губернии, которая преуменьшила налоговые поступления и казна недополучила почти миллиард рублей?

— Коррупция - зло, — твёрдо проговорил я. — Однозначно казнить в назидание другим.

— Да, зло. Вот только в ходе расследования выяснилось, что эти деньги ушли на строительство двух мостов, одной больницы, ремонт нескольких школ, а также на благоустройство трёх жилых кварталов.

— Подстраховалась гадина, — уверенно заявил я. — Специально соломку подстелила. Сметы наверняка превышены в несколько раз, а половина денег в кармане осело.

— Заявка на строительство больницы и мостов была подана ещё три года назад, но дополнительные финансы губернии не выделяли, а справиться своими силами они не могли. Все сметы составлены по минимально возможной цене. Остались даже лишние средства, которые отправили на ремонт школ и благоустройство городской территории.

— Что, совсем ни копейки не украла? — недоверчиво спросил я.

— Да, ни копейки.

— Всем бы таких коррупционеров, — буркнул я.

— Ну да, — усмехнулась Ева. — Так как же мне поступить с твоей точки зрения? Факт финансовых махинаций есть. А согласно закону и занимаемой должности фигуранта, это приравнивается к государственной измене.

— Казнить нельзя, помиловать, — выделил я интонацией нужные слова. — Выговор само собой сделать необходимо, но и похвалить негласно тоже стоит. Шубу с царского плеча ей подари, что ли.

Ева рассмеялась. Пришлось прождать, наверное, целую минуту, пока моя красавица-императрица возьмёт в себя в руки.

— Нет, дарить шубу, будет уже излишеством, — отсмеявшись, сказала Ева. — Пусть радуется, что сохранила голову на плечах, да ещё и целой.

— Ну, не знаю, — невольно пожал я плечами. — Решать, конечно, тебе, но мне кажется, что наместница в целом хоть и преступила закон, но это позволило ей решить наболевший вопрос. Всё-таки губерния три года ждала дополнительные средства.

Ева вздохнула, и после небольшой паузы сказала:

— Как бы тебе объяснить… Ты ведь понимаешь, что каждый человек по-разному видит и оценивает ситуацию? А трактовка событий будет отличаться и колебаться в зависимости от степени информированности. Согласен?

— В целом, да.

— Вот ты, например, оценил приведённую мной ситуацию как: “казнить нельзя, помиловать”. Ещё и царской шубой предложил поделиться, — Ева усмехнулась. — Но, по сути, наместница показала свою полную несостоятельность на таком ответственном посту. Она проявила чудовищную некомпетентность и не смогла ни понять, ни увидеть, ни подождать. Я уж молчу, что она, в принципе, сознательно пошла на должностное преступление.

Ева на секунду прервалась и продолжила.

— Губернии регулярно просят финансовой помощи, и заявку конкретно этой наместницы одобрили год назад и даже озвучили сроки. Однако она не захотела ждать ещё два года. Кстати, а как ты думаешь, почему казначейство обозначило именно такие сроки?

— Бюджет империи не резиновый, — ответил я первое, что пришло на ум. — Да и, наверное, есть очередь из других, не менее важных проектов.

— Правильно, Сергей. Ну и как теперь ты оценишь действия наместницы?

— Эм-м... Ну, с шубой, признаю, погорячился. А касаемо окончательного приговора… Я очень рад, что не император. Но ты вроде бы уже оговорилась, что пусть наместница радуется сохранённой голове на плечах.

— Да, пусть радуется. Вот если бы мои ревизоры нашли хоть один утаённый рубль, её голова слетела в одночасье. Правда, до разговора с тобой я думала снять её с должности и отправить в ссылку на годик. Но возможно, я тоже погорячилась. Ведь население губернии, не зная о проступке наместницы, оценивает её действия под совершенно другим углом зрения. Так что думаю, личная аудиенция у императрицы не оставит её равнодушной и впредь заставит думать головой, а не другим местом.

Последняя фраза прозвучала настолько угрожающим тоном, что я на миг испытал сочувствие к неизвестной наместнице, а буйная фантазия легко дорисовала её облик с бледным видом и с дрожащими ногами, после разноса устроенного Евой.

— Н-да. “Веселые” у тебя выходные, — задумчиво проговорил я.

— Хм. Про выходные я что-то слышала, но давно и даже смутно помню про отдых. Но если честно, уже стала забывать те времена, когда могла себе позволить ничего не делать. Так что, князь, извольте наконец сказать, зачем беспокоите свою императрицу и отрываете от важных дел?

Несмотря на пафос последних слов, Ева не сдержала ироничный тон и сама же рассмеялась собственной шутке. Я от неё не отставал. Всё-таки даже у всесильных правителей есть потребность в доверенных людях, перед которыми им нет надобности держать на лице соответствующую маску властности и непогрешимости в собственных поступках. Вот мы с Ольгой как раз и были для Евы такими людьми.

— Если честно, то на фоне твоих проблем мне уже стыдно проявлять своё мелочное любопытство, — сказал я. — Хотя вопрос на самом деле довольно серьёзный.

— Сергей, ты где это робость подхватил? — хмыкнула Ева.

— Где-где - в Караганде, — ляпнул я на автопилоте, даже не подумав, есть ли в этом мире такой город.

— Что-то я не помню такого города, — задумчиво проговорила моя собеседница. — Или это самоназвание какой-то местности?