Психиатр М.И. Буянов пишет: «Цветаева была изломанной от рождения, дисгармоничной, аномальной личностью: нечесанная, немытая, одетая черт знает как, погруженная в свои поэтические образы, она была не от мира сего. Не умела готовить, не могла заставить себя стирать, шить, заметать и т. д., т. е. делать то, что от природы положено делать женщине. Бесчисленные любовные письма, адресованные первым попавшимся людям, вызывают тоску. Она не останавливалась ни перед лесбийством, ни перед другими извращениями. И именно такой никчемной, не приспособленной к жизни психопатке был дан божественный поэтический дар».

Пока в реальной жизни влечения Танатоса уравновешивались влечениями Эроса (любовь к семье), на долю влечений к смерти оставалось содержание ее сочинений. По этой причине они были пронизаны или призывами к смерти, или ее описаниями, и нет возможности перечислить все примеры, подтверждающие это наблюдение. Для многих стихотворений Цветаевой характерен мотив обращению к читателю «из-под земли», то есть после своей смерти:

Посвящаю эти строки

Тем, кто мне устроит гроб.

Приоткроют мой высокий

Ненавистный лоб.

Измененная без нужды,

С венчиком на лбу,

Собственному сердцу чуждой

Буду я в гробу.

Вырвавшись в 1922 г. из Совдепии, попав в свою любимую Германию, воссоединяясь с давно не виденным мужем, казалось, можно было бы и порадоваться, глядя с балкона гостиницы на чистенькую берлинскую улицу. Но и в этот момент взгляд Цветаевой – взгляд потенциального самоубийцы:

Ах, с откровенного отвеса —

Вниз – чтобы в прах и в смоль!

«Некрофильные» метафоры Цветаевой пронизаны смертью: не стихи, а прямо-таки рифмованная суицидомания. На произошедшее в это время самоубийство Сергея Есенина она откликается с естественным сочувствием и неестественно скрываемой завистью:

Помереть в отдельной комнате! —

Скольких лет моих? Лет ста?

Каждодневная мечта.

Парадоксально, но личное счастье отнимало у Цветаевой поэтический дар. 1927 г. был, по разным причинам, временем наитяжелейшей тоски. Из великого страдания, душившего Цветаеву, и возникла одна из самых странных и загадочных ее поэм – «Поэма Воздуха». Но Цветаева была не одинока в своей «парадоксальности». Вспомним пушкинское: «Прошла любовь, явилась муза, и прояснился темный ум». Поэтесса была убеждена, что беда углубляет творчество, она вообще считала несчастье необходимым компонентом творчества.

В 1920-х гг. творчество Марины Ивановны достигло небывалого расцвета, а любовные увлечения сменяются одно другим. И каждый раз они заканчиваются драматически, а сама Цветаева «разбивается вдребезги». «Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи – те самые серебряные, сердечные дребезги…». Но если бы она не разбивалась, то не было бы и стихов.

На основании анализа стихотворного и эпистолярного наследия Цветаевой можно сделать вывод, что влечение к смерти у нее могло явиться одним из подсознательных источников творческого процесса. Тема смерти пронизывает большую часть поэтического наследия Цветаевой, своеобразно окрашивая его в депрессивные тона.

Карин Бойе (1900–1941) – шведская писательница и поэтесса.

Путь к осознанию своей гомосексуальности для нее был долгим. Однополая любовь несомненно давала Бойе мощный заряд творческой энергии. Этой же теме посвящены многие ее произведения. Конечно, круг интересов Бойе, как у любого выдающегося литератора-гомосексуалиста, не сводился только к однополой любви. Страстная и увлекающаяся, она не раз меняла убеждения и взгляды: сначала это был буддизм, потом христианство, потом социализм, а в последний период жизни – фрейдизм. Последовательница Зигмунда Фрейда, Карин всерьез занималась психоанализом, неоднократно сама проходила курс терапии. В 1932 г. немецкий психоаналитик Вальтер Шиндлер счел психическое состояние своей пациентки очень тревожным и предсказал, что она покончит с собой не позднее чем через десять лет.

Непосредственной причиной самоубийства писательницы послужил трагический любовный треугольник: Бойе была безответно и безнадежно влюблена в свою подругу Аниту Натхорст, умиравшую от рака, но при этом продолжала поддерживать связь со своей многолетней сожительницей Марго Ханель. В конце концов, в приступе депрессии Бойе ушла в лес, захватив с собой пузырек со снотворным. Тело обнаружили лишь несколько дней спустя.

Приведем одно из последних стихотворений Бойе:

Подумать только! Умереть и оставить позади

страдания, ужас, одиночество, неизбывную вину.

Есть в том, что нас окружает, глубинная суть.

Нас ожидает милость – дар, которого никто не отнимет.

Бойе начала писать стихотворения еще в гимназические годы и к моменту выхода в свет первого сборника «Облака» (1922 г.) уже имела за плечами значительный поэтический опыт. Сложную и противоречивую роль в ее жизни было суждено сыграть фрейдизму. С одной стороны, психоанализ помог Карин Бойе, как и некоторым другим художникам, найти новые темы, создать новые образы и решить, хотя бы временно, личные психологические проблемы. С другой стороны, несовершенная психоаналитическая процедура была способна углубить душевный кризис и усилить страдания писательницы. Карин Бойе ушла из жизни, находясь на вершине своей славы как поэт и прозаик. Огромный успех имел ее роман-антиутопия «Каллокаин», изданный в 1940 г.

В данном случае можно, разумеется, предполагать развитие реактивной депрессии, связанной с проблемами экстравагантного «любовного треугольника». Однако этот вид депрессии, имеющей психогенное происхождение, чаще сопровождается психомоторной заторможенностью и имеет благоприятный прогноз даже при затяжном течении. Если же мы предположим у Бойе депрессию, протекающую в рамках биполярного аффективного расстройства, то ее самоубийство становится в клиническом смысле более понятным. У писательницы, по-видимому, развивались и маниакальные состояния, о чем свидетельствуют такие ее характеристики, как «страстная и увлекающаяся», стремящаяся «к неограниченной личной свободе вопреки любым запретам», подверженность частой смене убеждений и взглядов. Дополнительным подтверждением того факта, что Бойе страдала выраженными аффективными колебаниями, служит и упоминание о «неоднократных курсах терапии». Данные о сексуальной аномалии шведской писательницы позволяют с полным правом отнести ее в первую группу знаменитых женщин.

Вивьен Ли (наст. имя – Вивиан Мэри Хартли) (1913–1967) – английская актриса, получившая премии «Оскар» в 1939 и 1951 гг.

Уже ребенком безупречно воспитанная Вивьен забывала в театре обо всем. Совершенно поглощенная действием, она могла плакать, смеяться и крайне резко реагировать на иронические замечания матери по поводу постановки.