Она встала, и маркиз тоже поднялся со своего места, как того требовали правила хорошего тона.

– Я ведь уже сказал, что просто хотел взглянуть на вашу контору, мисс Невилл.

Ксантия пожала плечами:

– А что здесь смотреть? Или вы раньше не видели, как женщины работают с утра до ночи? В таком случае понаблюдайте за своими служанками; милорд. – Она немного помолчала, потом добавила: – Я думала, что вы решили принять мое предложение и пришли сообщить мне об этом.

– Нет, вы ошиблись.

– Что ж, очень хорошо. – Ксантия резко развернулась и отошла к стене, на которой висела карта. – В таком случае не буду унижаться и повторять свое предложение.

– О, а я бы с удовольствием послушал, как вы умоляете меня вступить с вами в интимную связь. Ничто не льстит самолюбию мужчины больше, чем просьба прекрасной женщины стать ее любовником.

Ксантия вытащила из карты булавку с желтой головкой и переместила ее ближе к Гибралтарскому проливу.

– Я не умоляла вас, Нэш, – холодно возразила она. – Кроме того, меня трудно назвать красивой женщиной.

– У вас неброская красота.

Искренность Нэша подкупала. Он не превозносил ее достоинства, но Ксантия чувствовала, что нравится ему.

– Если вы захотите сделать мне какое-нибудь предложение, – продолжала она, – я выслушаю его. Но сама больше не буду приставать к вам, милорд. Я не желаю снова слышать прописные истины о правилах приличия, сдержанности и женской чести, когда речь идет всего-навсего об удовлетворении естественных человеческих потребностей.

Ксантия начала с ожесточением перемещать булавки на карте, чтобы чем-нибудь занять руки. Ей доставляло удовольствие втыкать булавки в карту. Тут Нэш подошел к ней сзади почти вплотную и прошептал:

– Мне надоело вести пустые разговоры. – Его горячее дыхание коснулось ее шеи, а ладони легли на ее талию. – Вы и представить себе не можете, как вы меня заинтриговали, мисс Невилл.

Он вдруг принялся осыпать жаркими поцелуями ее шею, ухо, подбородок. У Ксантии перехватило дыхание, она чувствовала, как тает под натиском его ласк. Булавка, которую она держала в руке, упала на пол. Ноги же у нее подкашивались, и она привалилась спиной к крепкой груди Нэша. Запрокинув голову, Ксантия положила ее на плечо маркиза, и его руки, тотчас скользнув вверх, легли ей на грудь. Он стал легонько теребить ее соски, и они почти мгновенно отвердели. Почувствовав, как горячие губы Нэша прикасаются к ее шее, Ксантия едва удержалась от стона. Она понимала, что теряет голову, однако ничего не могла с собой поделать. Внезапно Нэш задрал ей юбки, и рука его проникла сзади в ее промежность. Он ввел два пальца в ее влажное горячее лоно, и на сей раз из горла Ксантии вырвался стон. Нэш был весьма искусным соблазнителем и умел разжечь в женщине страсть.

Прерывисто дыша, Ксантия снова застонала, чувствуя, как пальцы Нэша то погружаются, то снова выходят из ее лона. Время от времени он легонько поглаживал возбужденный бугорок плоти, и в какой-то момент Ксантия почувствовала, что проваливается в полузабытье. Стараясь удержаться на ногах, она навалилась на стену и прижалась пылающей щекой к прохладной поверхности карты.

Прошло еще какое-то время, и по телу Ксантии пробежали судороги, а окружающий мир на несколько мгновений перестал существовать для нее – он разбился на тысячи осколков, и солнечный свет, заливавший комнату, померк у нее перед глазами.

Минуту спустя Ксантия пришла в себя и тотчас же почувствовала, что ее бьет мелкая дрожь. Нэш развернул ее к себе лицом и впился в ее губы жадным поцелуем. Из груди Ксантии вырвался громкий стон, и Нэш, чуть отстранившись, прошептал:

– Тихо, любовь моя, нас могут услышать.

Прижавшись к нему всем телом, она положила голову ему на плечо.

– Я думала, что вы и впрямь сибарит, милорд, – пробормотала она. – Думала, вы печетесь только о себе, о собственном удовольствии.

– Наблюдать за вами, когда вы охвачены страстью, – это для меня истинное наслаждение, дорогая, – прошептал Нэш, зарывшись лицом в ее волосы.

– Лгун. – Она засмеялась и, подняв голову, заглянула ему в глаза. – Мне бы очень хотелось предаться любви с сибаритом, насладиться ласками человека, который думает о своем удовольствии… и о моем.

– Это предложение?

Ксантия закрыла глаза.

– Нет. Я же сказала, что больше ничего не буду предлагать вам и ни о чем не стану вас просить. Вы знаете, чего я хочу, поэтому действуйте сами.

Он улыбнулся.

– Я, конечно же, знаю, что вам нужно, но…

Внезапно раздался громкий стук в дверь, и она почти тотчас же отворилась. Ксантия с маркизом едва успели отпрянуть друг от друга, когда в комнату вошел Гарет Ллойд с кипой бухгалтерских книг в переплетах из зеленого сукна. Положив их на свой стол, он подошел к Ксантии, все еще стоявшей у карты. Нэш же, отвернувшись к окну, сделал вид, что смотрит на Темзу.

– Я послал за вашей каретой, Ксантия, – сказал Гарет. – Иначе вы можете опоздать.

Она подошла к письменному столу и пробежала глазами записи в ежедневнике.

– О Боже! – воскликнула она. – У меня же сегодня примерка маскарадного костюма! Который сейчас час?

– Половина четвертого.

– Вы собираетесь ехать на следующей неделе на бал-маскарад к леди Картселл? – спросил Нэш, повернувшись к ней.

– Да, – кивнула Ксантия. – Леди Луиза, похоже, влюбилась в племянника леди Картселл. А вы тоже там будете?

– Я никогда не езжу на подобные мероприятия, – с усмешкой ответил Нэш. – Простите, мисс Невилл, я вижу, что отрываю вас от дел. – Повернувшись к Гарету, он чопорно поклонился: – Мое почтение, мистер Ллойд. Был рад познакомиться с вами.

Гарет что-то буркнул в ответ, собирая разбросанные по полу булавки с желтыми головками. Выпрямившись, он воткнул их в карту в районе Индийского океана – воткнул с таким видом, словно флотилия компании Невиллов заняла стратегическую позицию у побережья Индии.

Маркиз взял свою шляпу и, повернувшись к Ксантии, сказал:

– Всего хорошего, моя дорогая. Благодарю вас за… чудесный вид из окон.

Дверь за ним закрылась, и у Ксантии вдруг возникло чувство, что она лишилась чего-то очень для нее важного. Но она тотчас же взяла себя в руки и, повернувшись к Ллойду, с веселой улыбкой спросила:

– Мы объявили войну Бомбею?

– Черт побери! – воскликнул Гарет, давая волю накопившемуся раздражению. Схватив со стола большую бухгалтерскую книгу, он швырнул ее в стену. – Ксантия, что вы делаете?!

– Прошу прощения, но я не понимаю, к кому вы обращаетесь.

– К вам! Вы ведете себя как портовая шлюха! Вы знаете, что это за человек?