– Ну да, в роли жен у нас вы. Давай, Хромой. – Корм сцепил пальцы в замок.

Я, опираясь ногой на эту импровизированную ступеньку, довольно грациозно, в смысле не брюхом на широкую спину, залез на Звезданутого.

– Передай умнице, мужики скоро вернутся, и в щечку чмокни. – Чустам, взяв под уздцы жеребца, пошел в сторону дороги.

– Какие у вас нежности, – подначил Клоп.

Я повернулся и помахал рукой Ларку.

Мы уже отошли метров на сто, когда Клоп остановился:

– Кувшин!

Пришлось разворачиваться.

Гадость эту сложили в седельные, нарушив все равновесие, созданное кормом. Меня близость кувшина особо не радовала – не факт, что мы смогли плотно заколотить обратно пробку.

Шли вдоль реки. Поскольку фляг у нас не было, а солнце припекало, было принято решение от воды пока не отдаляться. Лето! Запах зелени. Игривое солнце изредка бросало слепящий луч сквозь облака еще нежно-зеленых листьев. Сказка, а не дорога.

Целый день стучать мягким местом о позвоночник жеребца занятие не самое приятное, я это понял еще в прошлый раз. Изредка я менялся то с кормом, то с Клопом, разминая потянутые мышцы. А тянулись они неслабо. Я уже и ноги поджимал, и на спину Звезданутому ложился… Чустам с Клопом только ухмылялись. Когда я спешивался, скорость передвижения, конечно, падала. Но мы, собственно, и не торопились особо. Раза три останавливались отдохнуть. Блаженство-о-о. Кайф – просто растянуться на земле и дать отдохнуть мышцам спины. Вот никогда бы не подумал, что при езде на лошади спина тоже устает. Не сильно, но, когда ложишься на землю, чувствуешь, что спина была в напряжении.

Где-то посередине дороги посетило смутное беспокойство. Вот бывает, сидишь где-нибудь в кафе и затылком ощущаешь, что тебя изучают. Сейчас я чувствовал нечто подобное, только в кафе это были обычно девушки, и самое страшное, что меня могло ожидать, – девушка окажется не в моем вкусе. А здесь…

– Ты чего вертишься? – спросил Клоп.

– Да так. – Ну не признаваться же в непонятном страхе.

Спустя минут пятнадцать ощущение исчезло. К мосту подъехали в сумерках. В кусты поставили верши и, отдохнув, двинулись вдоль дороги в поисках уставших путников.

Два дня! Два дня псу под хвост! Ни один крестьянин, ни один обоз на ночь не останавливались. Причину мы выяснили только на второй день, тайно проехав за парой телег прямо при свете солнца – в шести часах ходьбы от моста было огромное село. Покрутившись на опушке леса, решили пробраться в него ночью и хоть лопату какую да одежки стибрить. Опять же веревки нужны были и обувь – Ларк свои «мокасины» почти до дыр сносил, да и у остальных было немногим лучше. А если честно, то просто стыдно было возвращаться с пустыми руками.

Сразу, как стемнеет, решили не ходить – подождать, пока село уснет.

– Ну что, идем? – наконец решился Чустам.

– Ну пошли.

Оба еще минуту после этого лежали.

– Мужики, – не вытерпел я, – либо пойдемте, либо поехали домой.

– Да боязно как-то. – Клоп наконец сел.

– Тогда пошли обратно. Чего здесь околачиваться?

Парни встали и, потянувшись, пошли в сторону дороги. Я, подпрыгнув, завалился на жеребца и, закинув ногу, сел.

– Стойте, – шепотом окликнул парней.

– Что еще? Залезть не можешь? – обернулся Чустам.

– Там, кажись, костер.

Поскольку наше временное убежище находилось в небольшом овраге с пологими и заросшими краями, то стоя огонь не видно было, а вот со Звезданутого открывался прекрасный вид на пляшущее между деревьев пламя. Не близко, правда, к нам – с километр, хотя в темноте навскидку определить расстояние до костра в лесу проблематично.

Парни, взбежав на пригорок, замерли.

– Ну вот, – прошептал Клоп, – а то в деревню, в деревню…

Обоз, остановившийся, судя по всему, не так давно, состоял из пяти крытых телег. Мужиков в нем было предостаточно, я насчитал одиннадцать. Лошадей – восемь, наверное, часть принадлежала охране, а может, в некоторые телеги по две впрягали, но сомневаюсь. Пока мы производили разведку, мужики снарядили гонца в деревню. Тот вернулся почти через час. Измерение времени здесь для меня довольно субъективное понятие. Я никак не мог соотнести земной час с местными единицами времени, даже пытался секундами считать. В смысле раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, как в школе учили. Но мне так и не удалось вычислить точную продолжительность дня. А вскоре я стал терять и ощущение часа, причем чем дальше, тем ситуация становилась печальней.

Местные вообще не заморачивались и делили день на половину, четверть и осьмушку, причем понятия эти в зависимости от времени года могли разниться очень сильно. Сутки здесь однозначно длиннее, хотя и ненамного, месяцев, в смысле лун, четырнадцать, а дней в луне – тридцать три. В общем, трава зеленее и небо глубже. С расстоянием, кстати, та же фигня. Местный километр, или верста, кому как удобнее, равнялась тысяче шагов и в дословном переводе на русский звучала бы как «тыча», то есть тысяча с убранными из середины буквами. Вроде все аналогично, но… я не уверен, что средний рост местных, а соответственно и длина шага, совпадали с нашими.

Гонец даже лошадь расседлывать не стал, сразу потащил привезенный баул к костру. Из мешка начали появляться деликатесы: хлеб, колбаса, что-то завернутое в тряпочку, наверняка вкусное. Судя по гаму, поднявшемуся после того, как он достал бутыль, к продуктам прилагался дезинфицирующий раствор. Ну не могли мужики так радоваться молоку или там подсолнечному маслу. Хотя мы бы, пожалуй, порадовались.

– Эх, оставили бы чуток, – прошептал Клоп.

– Ничего, мы их скоро нашей настоечкой угостим, – отозвался корм.

– Думаешь, стоит? – Я побаивался этой магической или химической жидкости.

– Да ты смотри, тут и лошади, и лук со стрелами, и одежда, готов на сотню палок поспорить, найдется.

Так-то Чустам был прав. И прибарахлиться можно, и не последнее у селян тащим – эти еще наживут.

– Когда начнем?

– Вот утихомирятся немного…

– Мне кажется, лучше сейчас, пока они все вместе сидят, – предложил Клоп.

Мужики действительно расположились кругом, потеснившись для самого важного. Наверняка купца. Почему я решил, что он самый важный? Не знаю. С виду крепкий парень, постарше меня годков на восемь-десять, да и одет неброско, но… чувствовалось что-то в отношении обозников к нему. Двое из обозников то ли в круг не вошли, то ли не по чину, но ужинать сели отдельно.

– Давай сейчас, – согласился Чустам.

– Что, прям так кидать будем?

– Орочьей каши переел, что ли? Разлить надо по ветру, да и все. Кинешь – они разбежаться успеют.

– А вдруг не подействует? – усомнился я.