Она сама мне его дала. Но это не для вас, а для… Для других людей. Я ведь понятия не имею, кто и что задумал.

— А тебя не смутило, что с этими духами ты и сама уязвима? И можешь выболтать все свои секреты?

— У меня не так уж и много секретов… — успела ответить я, прежде чем с языка сорвалось: «Да и я понятия не имела!» — мне пора идти… Сир Магфрид может не дождаться.

— Будь с ним осторожнее. Он, вроде бы, неплохой человек, но тот еще хитрый лис. Впрочем, в его профессии иначе нельзя.

— Не волнуйтесь, у меня ведь есть этот браслет, — для пущей убедительности я покрутила рукой. — Если я окажусь в опасности, я обязательно им воспользуюсь.

Магистр Линард только устало вздохнул.

— Я вот еще что хотела спросить… — начала я, но он меня прервал:

— Только посмей!

Он буквально пригвоздил меня к стене тяжелый взглядом, в котором явственно читалась угроза. И хотя я хотела всего лишь узнать, как долго он здесь пробудет, озвучить свой вопрос не решилась.

— Доброй ночи.

Полог тишины осыпался искрами, и магистр Линард удалился по коридору. А я еще долго стояла на месте, вслушиваясь в то, как затихают вдали его шаги, а в висках стучало: «Хотел бы я, чтобы это было так»…

Глава 24

Сирра Магфрида я застала все там же, за столом в кабинете. Он так же, как и утром, сидел, закопавшись в бумаги, и что-то писал.

А ведь похоже, что жизнь летописца со стороны выглядит скучно и однообразно. Просто сидит человек, склонившись над листом бумаги, и что-то там царапает. И какие бы страсти ни выходили из-под его пера, какие бы интриги там ни плелись и какие бы баталии ни разворачивались, его собственная жизнь именно такова: ссутуленные плечи и лист бумаги, который вновь и вновь нужно заполнять буквами.

Только вот среди бумаг стоял еще кубок с вином.

— Аллиона? — он привстал из-за стола. — Уже так поздно. Я думал, вы не придете.

Магфрид виновато улыбнулся. У меня не оставалось сомнений: если бы аромат духов успел достигнуть того угла, где стоит стол, Магфрид, сказал бы: «Я надеялся, что вы не придете».

— Садитесь, — он указал мне на кресло перед столом. — Не сомневаюсь, у вас много вопросов. А время позднее.

Вопросов действительно было много. Что он знает о гибели моих родителей? Это ведь человек, которому довелось общаться с ними при жизни. Мне хотелось расспросить, какими они были, что это были за люди. Был ли мой отец безумно влюблен в маму или их брак, как принято в благородных семействах, строился преимущественно она расчете? Дай мне волю, я бы бесконечно расспрашивала его в надежде, что он вспомнит какие-то мелочи. Да только пришла я сюда не за этим.

— Вы знаете, где сейчас железная корона? — спросила я.

Сир Магфрид удивленно вскинул брови.

— Никто не знает, где железная корона. Боюсь, она утеряна окончательно и бесповоротно.

Такого ответа я не ожидала, и он мне совсем не нравился. А больше всего мне не нравилось в нем то, что это была чистая правда, сказанная со всей возможной искренностью.

— Но как же так? Вы же сами писали, ну то есть намекали, что эта смерть была неспроста. Что она как-то связана с гибелью моих родителей. Я читала ваши статьи тогда…

Я и сама не заметила, как поднялась со стула, опершись руками о стол, и уже вовсе не заботилась о том, чтобы говорить тихо. Более того, я почти кричала.

— Да, действительно, я так думал, — грустно сказал сир Магфрид. — Да и кто бы не подумал, слишком уж удачно все сложилось одно к одному: темный маг, которому суждено было занять престол, погибает вместе со всей семьей, не оставив наследников. А за неделю за того исчезает корона — артефакт, дающий силу истинному императору. Тогда я не сомневался, что за всем этим стоит императорская семья, ведь больше никому это не выгодно, да и не может быть выгодно.

— А потом?

— Я понял, что ошибся, — сир Магфрид помрачнел и какое-то время молчал, глядя в стол. А потом поднял на меня взгляд.

— Это не моя тайна. Чужая. И хотя по неведомой причине мне сейчас очень хочется рассказать тебе все тайны, — в его глазах промелькнула усмешка, — полагаю, я сумею удержаться. Речь идет о данном мною слове. Ради такого дела стоит побороться с магическим воздействием.

Мои щеки вспыхнула. Он догадался, он понял! И вместо того, чтобы обругать меня, выставить вон или хотя бы просто обвинить меня в том, что я так бесчестно воспользовалась его доверием, сир Магфрид смотрел на меня беззлобно и с пониманием.

— Там нет никакой магии, — виновато пробормотала я. — Просто такие травы. Особый настой.

— Неужели тебя настолько интересуют старые тайны?

— Ну конечно, я ведь в опасности. Каждую минуту, каждую секунду, и всегда в ней буду. А железная корона сделала бы меня сильнее.

Сир Магфрид кивнул:

— Понимаю. Но, — он снова развел руками, — теперь я точно знаю, что все это не было заговором правящей семьи. Похоже тот, кто убил хранителя, просто хотел свести с ним счеты. А корону похитил для видимости, в надежде, что тень подозрения упадет на императорскую семью и расследователи не будут слишком усердствовать. Похоже, это сработало, ведь ее до сих пор не нашли.

— Значит, так искали, — зло буркнула я.

Мысль о том, что корону похитили для отвода глаз, мне совсем не понравилась. В этом случае найти ее и правда будет почти невозможно. Такой человек поспешил бы от нее избавиться: уничтожить, выбросить, утопить в море. А это значит, что я ее не найду. И вся эта авантюра с замужеством, посещением дворца была напрасной…

— Вообще-то они старались, — сказал вдруг сир Магфрид. — Император поставил это дело на особый контроль. Но увы, ничего не вышло.

— А как такое может быть? Один из расследователей работал в академии. Он очень быстро обнаружил преступницу. Ему для этого и делать ничего не пришлось, только и знал, что сидел и чаи с пирогами распивал.

Сир Магфрид добродушно усмехнулся.

— Полагаю, там речь шла о магическом преступлении. В таких случаях расследователи справляются с легкостью. Но тот, кто убил хранителя, не пользовался магией, его отравили самым обычным ядом. Вернее, не самым обычным, сильнодействующим и очень редким. Но для приготовления отравы не понадобилась и толика магического воздействия. Полагаю, как и для вашего пахучего настоя.

Мои руки похолодели. На что он намекает? Впрочем,