Вражеские военно-воздушные силы были докучливы, но еще не опасны, хотя осенью 1940 г. над прибрежной полосой появились сухопутные самолеты. Правда, их было трудно распознать, да и скорость у них была выше, чем у летающих лодок, но все же они не могли воспрепятствовать тому, чтобы подводные лодки при случае преследовали намеченные ими цели почти до самого берега.

Командование подводного флота очень тщательно следило за развитием тактики и техники противника, при возвращении на родину каждый командир и корабельный инженер опрашивался об их наблюдениях и опыте, чтобы своевременно установить появление новых средств и методов борьбы, а затем свести их на нет.

Потерь от вражеских подводных лодок и мин избежать не удавалось. Так, в начале августа две подводные лодки, направлявшиеся в Северное море, погибли на минном заграждении. С этого времени стали пользоваться почти исключительно морским путем, проходящим через Бельт — Каттегат и Скагеррак. 19 августа 1940 г. английская подводная лодка потопила в районе Лориана «U-51». Вначале причиной гибели последней была признана донная мина, ибо примерно в это время англичане сбросили там с воздуха первые магнитные мины. Вскоре они поставили также заграждения из якорных мин. Тем не менее выход подводных лодок в море и возвращение в базы осуществлялись быстро и успешно, тесное сотрудничество между командованиями подводного флота и сил охранения удерживало на сравнительно низком уровне потери этого флота от мин. До момента вторжения летом 1944 г. число проводок подводных лодок через минные заграждения составило 3000–4000; при этом только одна подводная лодка подорвалась на донной мине и погибла, да еще одна, шедшая без охранения, погибла из-за неосторожности ее командира. Однако дальность плавания сравнительно тихоходных соединений тральщиков была невелика: в северной части Бискайского залива она не доходила до края материкового шельфа, где повсюду могли быть поставлены якорные мины. Особенной опасности подвергались подводные лодки в прибрежной полосе.

Чтобы НПЛ сохранял над ними контроль, эти лодки, подойдя при возвращении на определенное расстояние к берегу, а при выходе в море, достигнув глубоководного пространства, должны были подавать короткий сигнал. Большая часть потерь, понесенных впоследствии в этом районе, была нанесена самолетами, оборудованными радаром. На якорных бомбах наверняка подорвалась только одна подводная лодка, три другие пропали без вести и также могли стать жертвами мин. В целом результаты четырехлетней минной войны, которую англичане вели главным образом против подводных лодок, оказались весьма скромными.

Сразу же после похода во Францию военно-воздушные силы стали атаковывать судоходство в районе южного и юго-восточного побережья Англии посредством пикировщиков, бомбардировщиков, нескольких торпедоносцев, а позднее и истребителей; в июле они потопили 33 судна (70000 брт). Одновременно они сбросили над различными гаванями и фарватерами около 600 мин; последние уничтожили 14 судов (35000 брт) Однако директива фюрера № 17 от 1 августа 1940 г. о наступлении на Англию положила конец этим действиям, начало которых было столь многообещающим Правда, эта директива провозглашала блокаду островов, но она переносила центр тяжести на борьбу против наземных и воздушных целей, Royal Air Force, их наземной организации и авиационной промышленности. Борьба против вражеских военных и торговых кораблей продолжалась до середины августа, а затем была официально отодвинута на второй план, с «усердием», которое привело потом к временному ее запрещению. Мины еще продолжали сбрасывать — всего около 450. но только у устья Темзы, что облегчало противнику траление.

В августе 5 судов (12000 брт) погибли, подорвавшись на минах, и 15 других (53000 брт) в результате воздушных налетов. Данные за сентябрь близки к этим.

Между тем успехи подводных лодок, а также и надводных кораблей возросли. Во второй половине 1940 г. потери британского или используемого британцами судоходства составляли от 380000 до 450000 брт в месяц. Это было гораздо больше, чем ожидали англичане, но не было для них смертельно. Английские и американские верфи выпускали примерно 200000 брт в месяц; предполагалось, что в связи с интенсификацией американского судостроения эта цифра возрастет в 1942 г. до полумиллиона, а в 1943 г. — до трех четвертей миллиона брт в месяц. Фактически в 1942 г. она составила 550000 брт, в 1943 г. — 1,2 млн. брт.

Даже закрывая глаза на более отдаленное будущее, нельзя было не отдавать себе отчета в том, что способность Англии вести войну в весьма значительной степени зависела от тоннажа, которым она располагала. Подсчитать, какой импорт необходим, чтобы население островов имело прожиточный минимум, и сколько можно ввезти военных грузов после удовлетворения этой потребности, — было совсем не трудной задачей. Все расчеты показывали, что для того, чтобы Англия в полгода созрела для мирных переговоров, тоннаж судов, потопленных всеми средствами, должен составлять по крайней мере три четверти миллиона тонн в месяц.

КПЛ, отвергая всякие компромиссы, доказывал необходимость уничтожить торговый флот Англии, чтобы тем нанести ей смертельный удар. Верховное руководство никогда, видимо, не присоединялось полностью к этой точке зрения. Меры, направленные к тому, чтобы перенести центр тяжести на борьбу против судоходства, принимались этим руководством только в первой половине 1941 г. и носили временный характер. РВМ, которое стояло между этими двумя инстанциями, держалось того же мнения, что и КПЛ, но в целом не сумело настоять на своем и, исходя из общего положения вещей, бывало порой вынуждено действовать во вред войне против судоходства как таковой. Поэтому и получилось так, что цифра в три четверти миллиона в месяц была превышена всего несколько раз в течение 1942 г. При помощи военно-воздушных сил этого можно было достигнуть раньше и добиваться чаще. Зимой 1940/41 г., по оценке специалистов, концентрация атак на судоходстве и на портах (вместо Лондона) дала бы минимум 300000 брт в месяц. В апреле 1941 г. — единственном полном месяце, когда указанный метод был применен полностью, — уже ослабленные военно-воздушные силы потопили 2 % 000 брт.

События весны 1940 г. навязали англичанам такой способ ведения войны, какой соответствует подлинной природе морского могущества и неизменно приносил им успех в минувшие века. В те времена они ограничивались тем, что закрепляли свое господство на море, защищали свое судоходство и делали невозможным для противника нападение на свою метрополию. Они не давали ему передышки, нанося удары через море при посредстве экспедиционных армий, атаковавших его позиции на периферии, а также его уязвимые места, и стремясь истощить его с помощью блокады и армий союзников.

Следуя традиции, нужно было предпринять попытку приобрести союзников; одного лишь «кинжала на материке» теперь стало явно недостаточно. В воздухе и в море Англия также нуждалась в помощи, ибо с отпадением Франции и вступлением в войну Италии соотношение сил стало совершенно иным. Поэтому летом 1940 г. Черчилль в своих письмах обращался к Рузвельту, а мысленно — уже к Сталину.