Подобно Гитлеру, Муссолини уже в июне 1940 г. считал войну выигранной; он хотел только пожинать плоды, делая как можно меньше для того, чтобы вырастить их. Чтобы поспеть к жатве, он ринулся воевать в момент, когда 1,2 млн. брт, то есть треть, притом лучшая треть итальянского торгового флота, зарабатывала валюту за пределами Средиземного моря. Некоторые суда этого флота укрылись в Итальянской Восточной Африке, другие — в нейтральных портах, некоторые были захвачены противником или были пущены ко дну своими командами; отсутствие всех этих судов позже очень остро ощущалось на родине. Из четырех модернизированных и двух совершенно новых линкоров, составлявших ядро военно-морского флота, были вполне готовы к действию только два более старых. Между тем понадобилось бы только два месяца для того, чтобы все торговые суда смогли не спеша вернуться на родину, а все крупные корабли вступить в строй.

В силу тех же просчетов Италия начала войну без оперативного плана, не говоря уже о большой стратегии, а потом так и не успела их разработать. Что касается стратегического сотрудничества с Германией, то Муссолини заявил о своем намерении вести «параллельную войну» — «не вместе с Германией, не за Германию, а за Италию на стороне Германии».

С немецкой стороны не было предпринято попытки изменить это положение вещей, ибо ВГКВС не придавало значения Средиземному морю. 6 сентября 1940 г. и очень подробно 26 сентября 1940 г. Редер доложил Гитлеру о больших возможностях в этом районе; Гитлер с ним согласился, но ничего не предпринял для осуществления планов совместных действий с итальянцами. К этому времени наиболее благоприятный момент был уже упущен.

В начале войны перед итальянскими вооруженными силами стояли примерно следующие задачи:

Обеспечение за собой морского и воздушного господства в центральной части Средиземного моря, нанесение оттуда удара по вражеским позициям с целью- распространить это господство на все Средиземное море.

Выбор центра тяжести для достижения этой цели.

Быстрые действия для того, чтобы воспользоваться слабостью противника.

Учитывая, что Италия быстро выдыхается, было особенно важно улучшить обстановку в рамках возможного. Только на море могли быть достигнуты все цели, поставленные в Средиземноморском бассейне, да и материальное обеспечение операций, направленных против Италии, должно было осуществляться с использованием морских путей. Единственным исключением являлся Альпийский фронт, и примечательно, что выбор Муссолини, вопреки его же прежним планам, пал именно на этот фронт. Понятно, что он не наносил удары через море, пока его неготовому флоту противостоял весь французский и две английские боевые группы. Однако наступление из Триполитании в Южный Тунис во многом способствовало бы укреплению центральной позиции Италии в Средиземном море. Но ничего подобного не произошло, и когда Франция вышла из войны, этого залога в руках у Италии не оказалось. Тунис и Бизерта остались французскими, итальянские минные заграждения, которые должны были запереть Сицилийский пролив (это одно из немногих в Средиземном море мест, достаточно мелких для постановки якорных мин), своим юго-западным концом в известной мере «повисли в воздухе», так как их можно было обойти, используя тунисские территориальные воды.

Было очевидно, что величие и падение Италии зависят от ее флота. Достаточно часто говорилось о «Маге Nostro»[46]; Муссолини приказал построить современный флот, но, как выяснилось, не имел достаточно ясного представления об его использовании. Корабли были хороши, хотя конструкторы уделили больше внимания скорости, чем живучести. Военно-морской флот сделал заявку на авианосцы, но Муссолини счел их ненужными ввиду обилия аэродромов на суше. Торпедное оружие и артиллерия были в порядке (за исключением зенитной, которая оказалась слишком слаба, как это было вначале на большинстве флотов). Промышленность была слишком мало развита, чтобы быстро снабдить флот всем необходимым. Это относилось и к радиолокации. Офицеры были большей частью хороши, хотя имели, пожалуй, чрезмерную склонность к теории (результат чересчур математического воспитания?); они являлись отличными навигаторами и умели стрелять, но не получили достаточной подготовки к ночному бою; к тому же часть их была подвержена колебаниям, обусловленным южным темпераментом. Многочисленный подводный флот не стоял на высоте ни в техническом, ни в военном отношении; зато малые боевые средства были необыкновенно хороши. Решающим недостатком был комплекс неполноценности по отношению к английскому флоту. Успех, достигнутый в начале войны, мог бы изменить это положение.

Военно-морской флот не располагал собственной авиацией; все, что летало, даже и торпедоносцы, подчинялось, военно-воздушным силам как третьему виду вооруженных сил. Торпедоносцев вначале было очень мало, поскольку военно-воздушные силы не ставили их ни во что и возлагали все свои надежды на массированные удары высотных бомбардировщиков, сбрасывающих сравнительно небольшие бомбы. В непосредственном распоряжении военно-морского флота находились лишь корабельные самолеты и немногочисленные разведывательные. При таком положении лицо, осуществляющее командование на море, должно было обращаться для получения поддержки с воздуха в главное командование военно-морским флотом («Супермарина»), которое передавало заявку главному командованию военно-воздушных сил («Супераэрео»). Учитывая быстрое изменение обстановки на море, такая процедура была слишком медлительной. Военно-воздушные силы сами по себе были хороши как по уровню подготовки личного состава, так и по конструкциям самолетов, но количество и производство последних было далеко не достаточным: В самом лучшем — 1943-м — году Италия произвела столько машин, сколько США за две недели!

Итальянская армия была плохо вооружена, запасы топлива и материалов, которыми располагали вооруженные силы, — незначительны. Флоту было заявлено, что война продлится полгода. Тем важнее было максимально использовать этот срок.

Когда Англия осталась единственным противником, естественными объектами боевых действий сделались Мальта, Кипр, Египет. Мальта, отстоящая всего на 90 км от сицилийского берега, в пределах полной досягаемости самолетов, стартующих с сицилийских аэродромов, со слабым гарнизоном и истребительной авиацией в составе четырех истребителей, единственный клочок неприятельской территории в пределах центральной позиции, в силу совокупности всех этих причин должна была послужить первым объектом энергичной атаки итальянских вооруженных сил. Однако за исключением незначительных воздушных налетов не произошло ничего — опасались вмешательства британского флота.

В июне 1940 г. британское адмиралтейство подумывало о том, чтобы очистить восточную часть Средиземного моря и оттянуть военно-морские силы в Гибралтар. Черчилль тотчас же высказался против этого плана, ибо был убежден в том, что итальянский флот и военно-воздушные силы в действительности не так сильны, как на бумаге, а также потому, что это «означало бы конец Мальты». Средиземноморский флот, состоявший из 4 линкоров, авианосца, 7 крейсеров, 22 эсминцев и 12 подводных лодок, продолжал использовать Александрию в, качестве своей базы. В конце июня в Гибралтаре была создана получившая известность обстрелом французов в Мерс-аль-Кебире «Force H» в составе линейного крейсера, 2 линкоров, авианосца и 11 эсминцев.