– Я ожидала этого, – сознаю́сь я. – «Погибшие ангелы» ни за что не позволили бы тебе уйти безнаказанно. Понимаешь, в тот момент, когда решил остаться с нами, ты тоже стал мишенью. На самом деле меня удивляет только то, что на это понадобилось так много времени. Но теперь они идут за тобой, и это будет неприятно. Они будут говорить о тебе ужасные вещи. Обо мне тоже. Может быть, о детях. Что угодно, лишь бы тебе от этого было плохо. – Я продолжаю смотреть ему в глаза. Похоже, Сэм начинает понимать. – Они изваляют твою репутацию в грязи и найдут людей, которые поклянутся, что все это правда. За свою жизнь ты не мог не обзавестись врагами, и теперь они полезут из всех щелей, как тараканы, когда выключишь свет.

Я чувствую, как его пальцы сжимаются крепче.

– Сэм, мне жаль. Они собираются нанести удар, и это будет больно, ты же знаешь этих людей. Ты доверял им. Они будут бить по личному. Скорее всего, другие форумы и подкастеры подхватят это и будут двигать дальше. И мы можем только надеяться, что это не окажется смертельным; можем только залечь и пережидать, пока эта буря не пролетит над нами. Понимаешь?

Сэм медленно выдыхает и моргает.

– Все хорошо, – говорит он, хотя это не так. – Извини. Я знаю, что сейчас в нашей жизни и так много дерьма, и менее всего тебе было нужно еще и это.

– Но мне нужен ты, – возражаю я, и мои слова искренни. – Сэм, ты слышишь меня? Ты мне нужен.

Он лишь кивает. Я подхожу, сажусь рядом с ним и обнимаю его. Хотела бы я остановить все это… Я надеялась, что без Миранды «Погибшие ангелы» немного поутихнут. Но кто-то подталкивает их – возможно, из искренней веры в то, что Сэм убил Миранду и это сошло ему с рук. Это зловещий признак того, что где-то за сценой действует новый лидер всего этого движения.

Они умно поступили, сменив цель. Это ударит по всем нам.

Особенно по Сэму.

– Я сделаю все то, о чем ты сказала, – говорит Сэм, и я чувствую, с каким усилием он пытается сменить тему разговора. – Отец Реми еще не ответил?

– Нет.

– Может быть, он работает допоздна… Может быть, он еще не возвращался домой и не видел сообщение… Черт, да может быть, он вообще в отпуске на Багамах. – Сэм очень старается отрешиться от своих проблем и сосредоточиться на моих. Не знаю, действительно ли это здравая идея.

– Может быть, мне просто не везет, – соглашаюсь я. – Но я бы скорее решила…

Звонит мой телефон. Я переглядываюсь с Сэмом, приподняв брови, и беру телефон. Номер с кодом Луизианы, все верно. Но не тот, по которому я звонила. Может быть, сотовый.

Я нажимаю кнопку, принимая звонок.

– Гвен Проктор слушает, – произношу я. Следует короткая пауза.

– Вам нужно уехать домой, – говорит голос на другом конце линии. Он звучит, словно его обладатель пьян.

– Мистер Лэндри?

– Вам нужно вернуться домой и сказать тому, кто поднимает это дело, что хватит уже. – Судя по тому, как абонент растягивает слова, он точно пьян. – Мне нечего сказать вам, милочка. Вы уже ничего не сделаете для моего мальчика. Его давно нет. Извините за ваши хлопоты. – Я была права насчет каджунского происхождения мистера Лэндри. В его словах звучит этот мелодичный акцент, несмотря на опьянение, искажающее его речь.

– Мистер Лэндри, почему бы нам не поговорить об этом утром…

– Нет, – отвечает он, дыхание у него неровное. Кажется, он плачет. – Я не могу. Не могу этого сделать. Нет.

И обрывает звонок. Я хмуро смотрю на телефон, не столько встревоженная, сколько озадаченная.

– Дай угадаю – он не хочет говорить? – осведомляется Сэм. – Что ты собираешься делать?

– Заехать в его офис завтра, – отвечаю я. – У него бизнес по продаже машин, так что это лучший вариант. Меньше шансов, что он устроит какую-нибудь сцену. Если не добьюсь от него толку, тогда проверю местных друзей Реми. У меня есть список, взятый из соцсетей.

Сэм кивает.

– Хорошо. Звучит как план. Я тебе буду там нужен, или…

– Ты мне всегда нужен, разве я этого не говорила? – Я тычу его в бок. – Всегда. Поговорим о планах потом. Время уже позднее.

– Да, – соглашается Сэм и поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня. Улыбка у него теплая, а взгляд – еще теплее. – И ты устала.

– Не настолько устала, – возражаю я и целую его, а потом мы вместе падаем на кровать и одновременно начинаем смеяться, потому что матрас твердый, как камень, но это больше не имеет значения, и я ухитряюсь забыть и о «Погибших ангелах», угрожающих нам, и о темной, уродливой ненависти, постоянно захлестывающей мою почту – секунда за секундой, капля за каплей, пока этот поток не скроет нас с головой…

Грядут неприятности.

Но единственное средство от них – это пережить их.

* * *

Утро начинается рано, но начинается оно с кофе и хорошего завтрака. Ланни хочет поехать со мной, чтобы быть моей ассистенткой во время этого визита, однако я не собираюсь повторять эту ошибку. Сэм обещает детям, что, пока я расспрашиваю отца Реми, им предстоит кое-что интересное. Ни Ланни, ни Коннора это, похоже, не убеждает, но они, по крайней мере, соглашаются. Пока что.

Неплохой автосалон, принадлежащий отцу Реми Лэндри, расположен прямо у основной дороги. Перед ним выстроился ряд шестов с разноцветными флажками, между ними машет лапами на ветру надувная горилла. Я паркуюсь и вхожу в салон. Меня приветствует приятно-пухлая женщина лет сорока, сидящая за стойкой, и я спрашиваю ее, нельзя ли увидеть босса. Неожиданно вид у нее делается настороженным. Полагаю, я не похожа на человека, собирающегося купить новую машину.

– Зачем? – спрашивает женщина. – Вы из наших клиентов?

– Просто скажите ему, что Гвен Проктор здесь, – отвечаю я и отхожу в сторону, чтобы полюбоваться массивным блестящим внедорожником, который медленно вращается на поворотном круге посреди выставочного зала.

Я слышу шаги за спиной, но не оборачиваюсь, пока мужской голос не произносит:

– Я же сказал, что мне не о чем с вами разговаривать.

Тогда я поворачиваюсь, протягивая руку. Он пожимает ее, но просто инстинктивно. Его глаза, устремленные на меня, налиты нездоровой краснотой, во взгляде читается сердитое недовольство. Как и его жена, живущая сейчас в Ноксвилле, Лэндри-отец выглядит старше своих лет. Волосы у него полностью поседели, кожа на лбу и щеках изборождена ранними морщинами. Они выглядят почти болезненно глубокими. Под выцветающим загаром лицо у него нездорового желтого цвета. Костюм висит на нем мешком. Но при этом костюм хорошо сшит, а галстук аккуратно завязан, чтобы слегка стянуть свободно болтающийся вокруг шеи ворот рубашки. На запястье дорогие часы, на ногах дорогие туфли. У этого человека есть деньги.

Деньги, от которых ему явно нет никакого прока.

– Мистер Лэндри, я знаю, что вы не хотите со мной разговаривать, – говорю я ему. – Это тяжело. Это больно – снова вспоминать все это. Я это понимаю и обещаю вам: если вы уделите мне час разговора, я больше не побеспокою вас. Есть некий шанс, что это расследование сможет вскрыть нечто новое о вашем сыне.