– Ты мне доверяешь? – спросил он ее.

– Черт, конечно, нет.

Хорошая девушка. А главное, умная.

– Выбирай, Эми, – я или больница.

– Ладно, – тяжело вздохнув, сказала она. – Просто приклей мне этот чертов пластырь, да побыстрее. Меня ждут клиенты.

– Подождут. – Он усадил позеленевшую от боли Эми на табуретку. – Опусти голову.

Она со стуком уронила ее на стол. Тай продезинфицировал рану, потом открыл тубу с гелем, который ускорял заживление раны.

– Это что – клей «Момент»? – пискнула Эми.

– Типа того, но только для кожи. И приготовься, сейчас будет сильно щипать. – Он начал наносить на рану гель, и Эми задержала дыхание, чтобы не стонать. – Ты в порядке?

Она молча кивнула, и Тай продолжил обрабатывать рану в тишине. Он закончил, наложив поверх «стери-стрип» широкую водонепроницаемую повязку, и Эми сказала с тяжелым вздохом:

– Спасибо. Вообще, все мужчины – идиоты. Но о тебе я с этой минуты другого мнения.

Тай равнодушно пожал плечами, как будто он не только был согласен с Эми, но и не имел ничего против того, чтобы и его тоже считали идиотом. Показав на ее руку, он спросил:

– Ну как, работает?

Эми сжала ладонь в кулак, разжала ее и ответила:

– Не так уж и плохо. Большое спасибо. – Тай стал собирать аптечку, и она спросила: – А Мэллори знает, что ты оказываешь первую помощь не хуже любой медсестры?

– Я у нее не спрашивал.

Эми начала смеяться, но смех застрял у нее в горле, когда на пороге кухни появился еще один мужчина.

Это был Мэтт – в форме и очень встревоженный.

– Йен сказала, что ты вся в крови и… – Его взгляд остановился на белой футболке Эми, заляпанной кровью. – Что, черт побери, тут творится?

– Ничего, – ответила она.

– Боже правый, Эми! – Мэтт поднял окровавленное полотенце и внимательно осмотрел ее с ног до головы. Не обнаружив ничего серьезного, он шагнул ближе, но Эми повернулась к обоим мужчинам спиной. Тогда Мэтт глянул на Тая:

– Что с ней случилось?

– Отказывается говорить.

– Порезалась ножом, – через плечо сказала Эми. – Только и всего. А теперь идите. Нечего таким самцам вроде вас околачиваться на кухне.

Мэтт даже не улыбнулся, что совсем на него не походило. До этой секунды Тай знать не знал, что у него были какие-то особые отношения с симпатичной, острой на язык официанткой. Обычно Мэтт никогда не скрывал свои мысли, и Тай читал их, как открытую книгу. Но сейчас с этим простым, невозмутимым человеком творилось что-то непонятное. Вокруг него и Эми словно сгустилось горячее облако невысказанных чувств.

Тут Эми раздраженно хмыкнула и кивком указала в сторону двери. Она хотела, чтобы мужчины поскорее ушли.

Мэтт замешкался, и тогда она слегка подтолкнула его. Подругу Мэллори никак нельзя было назвать высокой, хотя внушительная платформа ее рифленых ботинок и добавляла ей лишние сантиметры. И все же Мэтт был метр восемьдесят ростом и весил на добрых сорок килограммов больше, чем Эми. Она могла вытолкать его из кухни, только если Мэтт безропотно позволил бы ей сделать это. И к изумлению Тая, так и произошло. Мэтт тихо выругался себе под нос и безропотно вышел.

Тай последовал за ним, твердя себе, что все, происходящее в Лаки-Харборе, не должно его касаться. Его вообще ничего не должно волновать. Если бы он хоть на секунду поддался своим эмоциям, то уже уговорил бы Мэллори заняться с ним сексом.

Сделать это было бы не так уж трудно. И дело тут не в мужском тщеславии, Тай просто знал это, и все. Мэллори хотела его. И он тоже хотел ее, больше, чем мог вообразить. В эту самую секунду он мог бы таять от наслаждения в ее теплых, сладких объятиях.

– Тысяча чертей, – вырвалось у него.

– Именно столько, – согласился Мэтт, идя рядом с ним в сторону парковки. – Иногда я перестаю понимать происходящее.

– А как ты оказался на кухне? – спросил Тай.

– Не хочу об этом говорить.

– Не слишком-то верится, впрочем – все равно.

Мэтт помолчал. Он с восторгом уставился на «шелби» и спросил:

– Ну что, разобрался с подвеской?

– Да, но дел еще полно. Я в основном занимался с твоим «джимми». Кстати, почти его закончил.

– Хорошо. И как бегает эта детка?

– Да уж лучше, чем я.

Мэтт печально усмехнулся и сел в «шелби» на пассажирское сиденье. Тай понял, что сегодня он, похоже, будет кататься не один. И хотя попутчик его пребывал далеко не в лучшем расположении духа, Таю это было только на руку.

Питайтесь правильно – употребляйте только самые вкусные шоколадные конфеты!

В субботу двери Центра помощи открылись для посетителей. Несмотря на то что многие жители были против, Мэллори получила достаточно помощи, чтобы Билл Лоусон согласился дать ей месячный испытательный срок.

Она знала, что за это ей следует благодарить Тая. После собрания, где он так красноречиво защищал ее идею, появились спонсоры, которые пообещали дать деньги на социальные программы. Форд Волкер и Якс Гален, владельцы местного бара, пожертвовали большую сумму на реабилитацию алкоголиков. Люсиль решила отдать кое-какие вещи из своей галереи для арт-терапии. Лэнс, любимый пациент Мэллори, перечислил деньги на программу поддержки хронических больных. Каждый день ей звонили новые люди и предлагали помощь. В итоге Билл решил, что было бы глупо отказаться от денег и от добровольной помощи, и дал проекту Мэллори зеленый свет. Теперь оставалось продержаться хотя бы месяц.

Пока Центр работал пять дней в неделю, а по субботам превращался в настоящую бесплатную клинику. В первую же субботу пациенты шли сюда без перерыва, потому что принимал их сам доктор Джош Скотт. Когда его часы приема подошли к концу, он закрыл кабинет и пошел к Мэллори, которая разбирала бумаги на стойке в фойе.

– Хорошо поработали сегодня, – сказал он.

После долгого дня его халат был помят, темные волосы растрепаны. Под глазами от усталости появились черные круги. В общем, сейчас доктор Скотт имел устрашающий вид, даже несмотря на стетоскоп, висевший у него на шее. Джош сегодня отработал две смены – на работе и волонтером в ее Центре, но Мэллори знала, что на этом его день не заканчивается. Дома его ждали дела – ведь он один воспитывал маленького сына, а еще ухаживал за сестрой-инвалидом.

– Спасибо тебе, – поблагодарила его Мэллори.

Он пожал плечами так, словно ему это ничего не стоило. Джош был крупным высоким мужчиной и потому порой выглядел в кабинете как слон в посудной лавке. Некоторые пациенты сначала пугались его, но быстро приходили к выводу, что он – врач от Бога. Мэллори уважала его, потому что он не задирал нос, как некоторые, и всегда хорошо относился к медсестрам. Казалось бы, так должны были вести себя все доктора, но часто получалось по-другому. Благодаря своей внешности и доброму нраву он часто оказывался в списке самых завидных холостяков города, который Люсиль вывешивала на страничке Лаки-Харбора в Фейсбуке. И это Джоша ужасно злило.