– А может быть, я счел, что вам нужно больше практиковаться? – съязвил он.

Эдвине внезапно вспомнилось, как когда-то оттолкнул ее сэр Джеффри, и она рассердилась на Прескотта.

– Да как вы смеете?! Я же вдова! Я была замужем! – Ее голос дрожал от гнева. «Это неплохо, – размышляла она про себя, – лучше чувствовать гнев, чем угрызения совести». – Если у вас отсутствуют моральные принципы, это не значит, что все на свете так же беспутны и распущенны, как вы!

Свет из окон освещал лицо Прескотта. И Эдвина вдруг увидела, какая неподдельная обида вспыхнула у него в глазах, прежде чем он успел ее скрыть. Прескотт резко остановился. Его лицо словно потемнело.

Он выпрямился и расправил плечи. Его губы плотно сжались и превратились в тонкую линию. Куда исчез тот милый и приятный в общении молодой человек? Перед Эдвиной был решительно настроенный, жесткий и непримиримый мужчина, который способен заставить с собой считаться.

Отпустив ее руку, Прескотт повернулся и посмотрел Эдвине прямо в глаза. Ее поразило застывшее у него на лице свирепое выражение. Как у льва, подумала Эдвина. Она ясно осознавала, что этого зверя нельзя посадить в клетку или приручить. И тем более с ним нельзя играть и шутить. Эдвина в страхе отшатнулась от Прескотта.

– Меня могут сколько угодно оскорблять сотни других людей, – рычал он, свирепо надвигаясь на Эдвину. – Но я не собираюсь терпеть это от вас! – Прескотт повернулся, намереваясь уйти.

– Подождите! – крикнула она, схватив его за плечо. Убрав ее руку, он направился прочь от особняка Бонов. Эдвина подхватила юбки и бросилась вперед, преградив Прескотту дорогу. Она положила руки ему на грудь и застыла в этой позе. Как будто старалась сдвинуть с места каменную балюстраду.

Прескотт на мгновение замер. Затем бросил гневный взгляд на ее руки.

– Я думал, вам противно даже прикасаться ко мне.

– Прошу вас, дайте мне только одну минуту, чтобы все вам объяснить.

Видимо, в нем все-таки осталось что-то похожее на великодушие, потому что, к огромной радости Эдвины, он не двинулся с места. Он стоял, широко расставив нога, сжав руки в кулаки, напрягаясь всем телом. Как боксер, в любую минуту готовый к бою. Эдвина медленно попятилась назад, лихорадочно соображая, как ей можно исправить положение.

– Извините меня, – пробормотала она. – То, что я сказала… На самом деле я так не думаю. Вы этого не заслужили.

Ее извинение сопровождалось скрипом колес проезжавших мимо колясок и топотом лошадиных копыт.

Судорожно сглотнув, Эдвина сказала:

– Я не хотела обижать вас, Прескотт.

– Разве есть право обижаться у меня – никчемного безродного сироты? Мы же сделаны из другого теста, чем вы, аристократы! – сказал он язвительно.

Румянец стыда покрывал щеки Эдвины.

– Просто вы меня очень сильно удивили – вот и все. – Она покачала головой. – Я понимаю… Теперь я поняла… Вы не собирались меня целовать. То есть… это было не по-настоящему. Вы только хотели мне помочь стать более убедительной, когда мы с вами изображаем влюбленных. Вы хотели как лучше. – Эдвина потупила взор. – Возможно, мне и вправду нужно больше практиковаться.

Эдвина стояла и с тревожно колотящимся сердцем ждала, что скажет Прескотт. Она ожидала от него хоть какого-то отклика на ее слова. Но никакого отклика не последовало. Он стоял рядом с ней не шевелясь, словно каменное изваяние.

Эдвина нерешительно подняла голову и посмотрела на Прескотта. Их взгляды встретились. Его глаза гневно сверкали. Эдвине потребовалось все ее мужество, чтобы не отвести взгляд – так ей было стыдно.

– Я умоляю вас отнестись снисходительно к тому, как глупо я себя вела… И продолжить мне помогать.

– Почему?

– Что – почему? – недоуменно спросила Эдвина.

– Если одно мое присутствие вам противно, почему вы вообще выбрали меня для осуществления вашего плана? И не мелите вздор насчет того, что я идеально подхожу для этой миссии. Согласно вашему плану, мы должны изображать страстных любовников. Однако вы шарахаетесь от меня, как пуганая ворона, стоит мне только дотронуться до вас!

– Полагаю… я выбрала именно вас, потому что знала, что ваше постоянное присутствие рядом со мной не будет мне противно.

Его сердитый взгляд выражал недоверие.

– Нет, я говорю правду, Прескотт. Я уважаю вас и знаю точно, что не смогла бы притворяться, если бы это было не так.

– В жизни не слыхал подобной чепухи! – Прескотт обошел вокруг Эдвины и зашагал прочь.

– Я действительно вас очень уважаю! – Эдвина догнала Прескотта и пошла рядом, приноравливаясь к его шагу. – Уважаю, что вы вышли из самых низов, однако не стыдитесь своего прошлого. Что вы сами принимаете решения и несете за них ответственность. Что можете быть самим собой и не собираетесь за это ни перед кем извиняться. Я поражена, как вам удается ладить с людьми. В то время как я зачастую, наоборот, порчу отношения с теми, кто мне дорог. – Эдвина нервно облизнула губы. – Только потому что я в самом деле вас уважаю, я чувствую, что смогу решить эту задачу, сохранив некое подобие уважения к себе. Потому что у меня есть ощущение, что себе в союзники я выбрала действительно надежного человека.

Прескотт остановился на секунду, глядя на Эдвину горящими от злости глазами.

– Так, значит, вы представляете меня таким? Надежным?

Она прижала руку к груди и попыталась успокоиться.

– Даже больше… С вами я словно чувствую себя… – она судорожно сглотнула, – слабой и беззащитной…

– Слабой и беззащитной? У вас есть семья, деньги, друзья! Вы принадлежите к высшему обществу. Черт возьми, да весь мир у ваших ног!

– Да, это так. Но этот шантаж… Так много сразу легло на мои плечи… – Эдвина ссутулилась, согнувшись под бременем заботы о Джинни и ее дочери. Что станет с Джудит, если тайна Джинни откроется? – Если мой замысел потерпит фиаско… Ну в общем, я должна сделать все, чтобы мой план увенчался успехом. Я чувствую себя похожей на плотину, которая с трудом сдерживает поток воды. Я не так сильна, как кажется… И я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи!

Эдвина сомкнула перед собой руки в молчаливой мольбе.

– Вы нужны мне, Прескотт! Да, если хотите, вы идеально подходите для этой работы. Потому что уж если я должна притворяться чьей-то невестой, то только вашей, и ничьей больше! Я не могу представить, чтобы на вашем месте был кто-то другой!

– Полагаю, я должен быть польщен, – сказал он с ядовитой иронией.

– Что касается ваших прикосновений… Ну что же… – Эдвина стыдливо потупила взор. – Я говорила вам правду. Я не похожа на остальных ваших знакомых дам. Просто я не создана… – она осеклась, – не создана для страсти. Знаете ли, это не мой конек. – Она поморщилась.