и именно поэтому он настоял на том, чтобы в руки Попову попал образец из будущего. Он хотел еще и застежку-кнопку отпороть от рюкзака и отдать для скорейшего патентования, но тут уж я смог убедить друга не дурить и ограничиться рассекречиванием лишь одной «молнии». Кнопку можно и без образца воспроизвести, не так уж много времени и потеряется.

В общем, рабочие будни поглотили нас с головой. Мишка разъезжал по Империи, встречался и общался со многими людьми, расширял рынки сбыта, подыскивал производственников, готовых производить наши изделия по лицензии, и… искал толковых работников. Нам очень нужны инженеры, слесаря, монтеры и прочее, прочее. Уже сейчас, мы испытывали легкую нехватку квалифицированных кадров, один Пузеев, перейдя в НИОКР, оголил участок — достойную замену ему до сих пор не нашли. А что будет дальше?

Незаметно пролетела годовщина нашего пребывания в этом мире. Мы с Мишкой грустно чокнулись чарками в фешенебельном ресторане Петербурга, скупо поговорили об оставшихся там семьях, да поиграли желваками на скулах, глубоко внутри переживая личную потерю. Мишка неделю как вернулся из Костромы, но портала, как и следовало ожидать, он не нашел. Убедился лишний раз, что мы здесь навсегда. Нет, мы не напились в ресторане, как можно было подумать, просто двумя стопариками ледяной казенной похоронили всякую надежду на возвращение и окончательно смирились с происходящим. Официанты нам подтаскивали разнообразные закуски и горячие блюда, а мы, лениво в них ковыряясь, почти ничего не ели, лишь портили продукты.

— Как у тебя с моей экономкой? — спросил я друга, после того как отодвинул от себя почти полную тарелку с грибным супом. Он был вкусен и наварист, но в рот ничего не лезло.

Мишка улыбнулся уголками губ.

— Нормально. От свиданий больше не отказывается, ходим с ней по ресторанам, да по киношкам. Мороженое любит, килограммами может его поглощать.

— Жениться когда будете? На покров?

— Почему сразу на покров? — хмыкнул Мишка.

— Фразу из фильма вспомнил. Так, когда свадьба?

Друг печально выдохнул.

— Да черт его знает. Как-то туго все происходит. На свидание ходим, киношки, театры, кафешки, а дальше никак. Поцеловал ее пару раз… в щечку. Недотрога такая! Я ее и так и эдак, и вином угощал и «романти́к» устраивал, а она не подпускает.

Я улыбнулся. Мишка в прошлом мире очень быстро и убедительно одерживал победы над женщинами. Почти надо всеми. Но не в этот раз. Уже несколько месяцев продолжается их условный «роман», а дело дальше прогулок под ручку не зашло. Даже заход со стороны дочки Аннушки не помог — отлуп был такой мощный, что Мишка целую неделю ходил словно потерянный.

— Не пойму, что ей надо? Я ж, между прочим, с серьезными намерениями.

Я выдохнул в унисон с другом.

— А ты замуж ей выйти не предлагал?

— Нет, а зачем? Какой может быть «замуж» когда у нас до кровати не дошло? А если мы друг другу не подходим?

Не знаю, может быть у меня лицо было такое офигевшее, что Мишка так подозрительно на меня посмотрел.

— Чего? — спросил он, прищурившись.

— Миха, — сказал я медленно, — это ж тебе не двадцать первый век, где сексом на первом свидании заняться все равно, что поздороваться. Тут барышни серьезные, ко всяким глупостям не предрасположены. Она тебя потому и не подпускает к себе, что ты на ней не женат.

Друг фыркнул:

— Как же, не предрасположены! Да я с десятком девок здесь уже переспал и никаких сложностей не возникало. Такие же доступные, как и у нас, только больше красивых слов хотят слышать.

— Но ты ж не в этих баб влюбился! А влюбился в Анну Павловну — «женщину-крепость»! Мне даже странно, что ты остановил свой выбор на ней. Она так моих работников гоняет, что мне самому страшно.

Мишка разулыбался довольный.

— М-да, за это я ее и люблю, — признался он.

— Так может надо просто сломить ее оборону? Напрямую предложить или по-другому?

— Это как по-другому, — возмутился друг, — изнасиловать?!

— Тьфу ты, дурак! Сватов, говорю, заслать надо! Предложение ей сделать! А по-другому, насколько я ее знаю, никак!

Мишка медленно поскреб висок пальцем.

— Ну, не знаю, может ты и прав, — задумчиво проговорил он. И на этом наш разговор закончился. Я думал, что Мишка отмахнулся от моего совета, но нет…

Через несколько дней по просьбе Михи я подошел к Попову.

— Сергей Сергеич, — обратился я к нему, отрывая от бумаг, — можно тебе задать один деликатный вопрос.

— Очень-очень деликатный? — шутя, спросил наш генеральный и посмотрел на меня, ожидая увидеть, что его шутливый тон мною поддержан. Но не увидел, и потому, стерев с лица улыбку, ответил. — Конечно, Василий Иванович, можно. Если вопрос очень сильно деликатный, то я вам просто не смогу ответить. Что вы хотели узнать?

Я прочистил горло, кашлянув в кулак. Стало вдруг неловко.

— Речь о твоей кузине, Анне Павловне…

— Да! Что-то случилось? Она в чем-то провинилась?

— Нет-нет, не в этом дело…

— А в чем? — спросил Попов, обеспокоенно сдвинув брови.

— Тут такое дело, Сергей Сергеич, непростое. Есть жених для твоей кузины.

— Вот как! — всплеснул руками Попов, так словно известие его поразило, но потом он широко улыбнулся и спросил. — Уж не Михаил ли Дмитриевич записался к нам в женихи?

— Так ты знаешь?!

Попов даже засмеялся, откинувшись на спинку кресла и запрокинув голову.

— Василий Иванович, о том, что ваш друг ухаживает за моей кузиной знает все наше предприятие. Это секрет Полишинеля.

— Вот как? — удивился я. — А он мне говорил, что не светится.

— Я не знаю, что вы подразумеваете по словом «светиться», но, судя по смыслу, отвечу — он плохой конспиратор. Его несколько раз видели на набережной прогуливающегося под ручку с какой-то дамой. Даму сразу узнали. Да и Аннушка мне проболталась.

Мне оставалось только хмыкнуть в кулак.

— А Михаил Дмитриевич говорил, что он очень аккуратен, — сказал я.

— Полно-те, у нас работает уже достаточно много народа, что бы не затеряться в столице. Господин Козинцев как главный пайщик личность заметная, да и в газете про него писали. Его сразу узнали.

— Что ж, я так и передам ему, что он плохой партизан, — улыбнулся я и Попов засмеялся. — Ну, раз секрета из этого не получилось, то я хотел бы узнать твое мнение, Сергей Сергеич. Михаил Дмитриевич хочет сделать Анне Павловне предложение, но он не знает, как лучше это сделать. Засылать сватов или нет? И стоит ли вообще это предложение делать? Тебе неизвестно что Анна Павловна по этому поводу думает?

Попов взмахнул