Как раз в этот момент на кухню заглянул Сем.

– Ты тоже собираешься меня ругать? – спросила Милу. – Я просто хочу уберечь нас всех от беды!

– Нет, – ответил Сем. – Я только зашёл сказать, что нам надо захватить папу-марионетку. Тогда никто не примет нас за сирот.

Милу и Сем взяли трёхколёсный грузовой велосипед, который они нашли в задней части кукольного театра. У него была объёмная корзина, идеальная для того, чтобы возить в ней поддельных отцов.

– Ты умеешь ездить на этой штуке? – спросила Милу.

Сем пожал плечами.

– Мы миллион раз видели, как люди катаются, – сказал он. – Вряд ли это очень сложно.

Сему потребовалось несколько попыток, чтобы приноровиться крутить педали, но трёхколёсный велосипед оказался устойчивым и не опрокинулся. Папу-марионетку они аккуратно усадили в корзину, укутав ему лицо толстым шарфом, и низко надвинули шляпу. Со стороны всё выглядело правдоподобно. Можно было предположить, что поддельный отец что-то увлечённо читал.

Милу втиснулась в корзину перед ним (места там хватало).

Выяснилось, что на велосипеде путь до Амстердама занимает меньше времени, чем их прошлый пеший поход. Стоило им въехать в город, как они очутились в рыночном квартале, в котором кишели покупатели и торговцы. Ребята нашли отличное место рядом с сырным прилавком, в тени высокого тиса (по мнению Милу, просто идеального). Сем припарковал велосипед под веткой, девочка накрыла папу-марионетку одеялом, натянув его до самой шляпы, – создалось впечатление, что в корзине кто-то спит. Дети расстелили на земле покрывало, разложили на нём кукол, сели и принялись ждать в надежде, что торговля будет бойкой.

Но время шло, а они расстались лишь с одной игрушкой. Холод просочился в каждую клеточку тела Милу, и она совсем разволновалась. Люди переступали через покрывало, пинали кукол и теснили ребят всё ближе к тису.

– Нас не замечают, – жаловалась Милу, кутаясь в плащ. – Нам нужен стол.

– Не выйдет вот так легко привезти сюда стол, – отозвался Сем. – Возможно, нужно попросить Эга нарисовать нам яркий рекламный плакат или что-нибудь в этом роде.

Вдруг маленькая девочка в шляпке и в ворохе мятых юбок плюхнулась у ног Милу. Малышка подняла взгляд и лукаво улыбнулась.

– Как её зовут? – спросила она, смахнув со рта крошки печенья и указывая на игрушечную мышку. – И почему она одета как пират?

– Её имя Теодора, – ответила Милу. – И она одета как охотник на оборотней. Видишь её меч? Он выкован в лунном свете из чистого серебра. Достаточно одного удара, – и она замахнулась кукольным мечом, приблизив его к носу девочки, и та нервно хихикнула от неожиданности, – и кровь оборотня превратится в твёрдый камень.

Милу взяла игрушку, и тут к ним подсели два мальчика, в руках оба держали истекающие карамелью горячие вафли.

– А что было потом? – спросил один из них, слизнув с запястья большую каплю сиропа. – Оборотень её съел?

Милу улыбнулась, холод внезапно сгинул, когда она поставила двух кукол лицом друг к дружке.

– Конечно, он пытался её съесть, – тихо и грозно произнесла Милу. – Но позвольте мне рассказать всю историю с самого начала.

Звяк-звяк-звяк-звяк.

Откуда-то набежавшие зрители, теперь уже двадцать с лишним человек, начали бросать монеты в ведро, которое Сем выставил, чтобы собрать деньги с продаж. Милу сияла улыбкой, когда Сем понёс его к велосипеду.

– Сем, кукольные представления! Вот как я смогу заработать для нас деньги! – воскликнула она. – Видел, как игрушки у меня прыгали? А люди вскрикивали от страха! Говорю тебе, зрителям нравится, когда их пугают. Думаю, в следующий раз надо добавить отсечение головы…

– Ты хорошо справилась, – согласился Сем, а затем заглянул в ведро и нахмурился. – Ты заработала тридцать четыре цента, три пуговицы, обрезок ногтя, грязный носовой платок и откушенное печенье.

Улыбка Милу слегка поблёкла.

– По крайней мере, это начало, – парировала она. – Я могу прийти сюда завтра и послезавтра. Скоро будем зарабатывать больше.

– Я продал ещё две куклы, пока ты выступала. Какое-то время мы протянем. Вероятно, второй сытный обед поднимет всем настроение и вы с Лоттой и Эгом помиритесь. Ладно, – и мальчик бросил в ведро несколько мелких монеток. – Мне нужно только поправить спицу на заднем колесе, а потом поедем домой.

Когда Милу наклонилась, чтобы поставить ведро с деньгами рядом с папой-марионеткой, знакомый запах защекотал ей ноздри. Маслянистый дымный запах.

С колотящимся сердцем девочка выпрямилась и окинула взглядом рынок. Повернувшись, она заметила клубы дыма, поднимавшиеся над толпой. В гуще людей образовалась прореха, и Милу различила серый шерстяной костюм и сапоги из тюленьей кожи.

Ротман.

Милу застыла, вжавшись ногами в велосипед. Она быстро натянула шарф до самого носа и не шевелилась, а торговец сахаром быстро приближался к ней, улыбаясь во весь рот встречным. Вдруг он остановился, чтобы поздороваться с младенцем в коляске.

Милу опустила голову, надеясь стать настолько незаметной, что он просто пройдёт мимо.

Мгновением позже девочка ощутила на себе его взгляд. Машинально она посмотрела на Ротмана из-под длинных ресниц. Он до сих пор скалился: сплошные зубы и ни на грош душевности. Фальшивка. Но Милу поняла: он её не узнал.

Сердце лихорадочно застучало, когда Милу склонила голову в знак приветствия. Застывшая улыбка Ротмана не изменилась, он покосился на папу-марионетку и прищурился.

И коротко кивнул.

– Goedemiddag[13], господин.

Сердце Милу вдруг содрогнулось: она в изумлении смотрела, как папа-марионетка ответил на кивок, после чего знакомый, слегка скрипучий голос произнёс практически баритоном:

– Goedemiddag.

Не оборачиваясь, Ротман налёг на трость и через секунду затерялся в шумной толпе, оставляя за собой пахнущий рыбой дымный след. Сем вылез из-за папы-марионетки, лицо у мальчика было угрюмое.

– Пора домой.

Сумерки подкрадывались к польдеру со всех сторон, когда Сем подъехал к мосту перед мельницей Поппенмейкеров. Эдда Финкельштейн сидела на низкой стене, окаймляющей сад, и хмурилась на тис. Она слегка вздрогнула, когда скрипучий велосипед проехал мимо, и на её лице появилась деланая улыбка. Управляющая махнула ребятам. «Она что, снова за нами шпионит?» – подумала Милу.

Девочка выдавила из себя ответную улыбку и подняла руку марионетки, чтобы помахать.

Эдда кивнула, спрыгнула со стены и направилась по дорожке к дому. Милу подождала, пока управляющая отойдёт подальше, посмотрела на ворота с горгульями и только потом устало вылезла из корзины. Она помогла Сему как можно быстрее затащить папу-марионетку на мельницу.