Именно Лилит настояла на том, чтобы поставить его на это место. Они с Алазаром любили сидеть здесь долгими осенними вечерами, смаковать вино, смотреть на пламя и обсуждать дела.

Лилит перевела тяжелый взгляд на дворецкого:

– Я так не думаю. Я сама поднимусь к нему.

Она наблюдала, как маска вежливой учтивости дворецкого тает, словно лед под солнечными лучами, уступая место удивлению, растерянности, страху. Боится потерять свое место. Но это не ее проблемы. Она и так ждала слишком долго.

Молодой человек попытался было окликнуть ее, но тщетно: Лилит уже взлетела по лестнице. Портьеры, ковры, картины и статуэтки – каждую мелочь здесь насквозь пропитали воспоминания. Она чувствовала дыхание прошлого, его тяжелые вздохи слышались у самого ее лица, но стоило Лилит отвернуться, как оно подскакивало с другой стороны, готовое услужливо нашептывать ей на ухо очередные секреты минувших дней. Былое обступало ее, все плотнее сжимая кольцо нежных, но таких опасных объятий. Оно отравляло ее, будто сладкий яд.

«Нет, нет, нет! Я не стану думать об этом. Не стану!»– твердила про себя Лилит, все громче и быстрее стуча каблуками по лестнице. Оказавшись на втором этаже, она миновала широкий коридор, свернула в просторный зал для приемов с бесконечно длинным столом, преодолела еще несколько комнат, игнорируя топтавшуюся там прислугу. Портреты, развешанные на стенах, мелькали перед глазами смазанными пятнами. Взгляд девушки задержался лишь на одном, кисти итальянского художника, где Лилит была изображена с Алазаром. Он держал девушку за руку и смотрел на нее так, словно она самая большая драгоценность в его жизни.

Демон грез действительно умел очаровывать, создавать иллюзии, а главное – заставлять в них верить. На этом портрете лишь один из них проявлял искренние чувства.

Усилием воли Лилит оторвала взгляд от картины и двинулась вперед, пока наконец не оказалась у массивной двери из красного дерева. Сердце ее колотилось. Сейчас они снова встретятся. Спустя столько лет.

Он преподнес ей подарок, способный заставить забыть о былых обидах. Отыскал Избранную. Подарил ей шанс на возмездие. Ее губы изогнулись в предвкушающей улыбке, и она решительно толкнула дверь.

Заперто. Но Лилит знала, буквально кожей чувствовала, что он там.

Она закрыла глаза, позволив пальцам плести магические узоры. Ей нужна была стихия воздуха. Раньше она играючи распахнула бы дверь, а сейчас… сейчас ей требовались некоторые усилия для создания даже таких простейших заклинаний. Но скоро это изменится.

Когда стихия наконец откликнулась, Лилит подняла сжатую в кулак руку на уровень глаз и резким движением разжала ее, направляя пальцы на дверь. Магия золотистыми всполохами сорвалась с ее ладони. Порыв ветра заставил створки двери со стуком распахнуться.

Лилит решительно шагнула внутрь, откинув волосы за спину. В роскошной спальне в черно-золотых тонах почти ничего не изменилось: необъятных размеров кровать с балдахином, два кресла у камина, огромное зеркало, шкаф – все так, как запомнила Лилит. Разве что декоративных элементов стало больше. И в каждом из них присутствовал морион. Это означало лишь одно: силы Алазара на исходе. Он использовал морион для восполнения ресурса, а магию черпал из артефактов, которые так или иначе попали из Эреша на Землю.

Но сколько сил можно взять из магического предмета? Все это капля в море по сравнению с тем, чем дэйви владел в Эреше. Блеклая тень. Это наверняка сводило Алазара с ума.

Лилит медленно обвела комнату взглядом в поисках хозяина.

– Алазар, – позвала она, не веря, что действительно произносит его имя вслух. Голос ее не дрогнул, за что Лилит мысленно себя похвалила. Когда в твоем распоряжении вечность, вполне реально научиться брать эмоции под контроль. Другое дело, что в большинстве случаев у нее не было желания их сдерживать. Но не сейчас.

Балдахин колыхнулся, выпуская из своих бархатных объятий Алазара. Наготу дэйви скрывал лишь длинный халат, небрежно наброшенный на голое тело. Он даже не потрудился его завязать и с невозмутимым видом направился к креслу.

«Он не один, – с предельной ясностью вдруг осознала она. – Не один, хотя знал, что я приду».

Ярость сковала движения Лилит, но она отбросила секундное оцепенение, словно надоевшее платье, и плавно подошла к кровати, отшвырнув балдахин в сторону одним движением руки. Гнев всегда усиливал ее магию.

На черной простыне, закинув руку за голову и едва прикрывшись одеялом, лежала обнаженная девица. При виде Лилит ее маленькое, похожее на собачье личико вытянулось, а бровки встретились друг с другом, демонстрируя одновременно негодование и неимоверное умственное напряжение.

– Алли, это кто? – наконец изрекла она.

От этого «Алли» ярость, бушующая внутри Лилит, сжалась в маленький огненный шар и уже через секунду нашла выход в заклинании.

Алый всполох сорвался с рук Лилит и устремился к девушке.

– А-а-а-а-а! – завизжала она в ужасе и закрыла глаза. Но уже через пару секунд, поняв, что ей больше ничего не угрожает, она накинулась на Лилит с обвинениями: – Ты ненормальная?! Ты меня чуть не ослепила! Что это за фокусы?

– Должен отметить, ты достигла значительного прогресса в вопросах самоконтроля. Раньше ты бы просто ее испепелила. Сейчас всего лишь изуродовала, – лениво отметил Алазар, наполняя бокал вином. – Тебе налить?

Лилит не ответила. Она смотрела в его серые глаза и думала о том, как же сильно ей не хватало его. Безупречного, прекрасного и совершенно невозмутимого.

– Как изуродовала? Что ты такое говоришь? – завопила девушка, подхватила одеяло, спрыгнула с кровати и понеслась к стоявшему в углу комнаты зеркалу.

Алазар протянул Лилит бокал вина, и она пригубила его.

– Благодарю, – только и сказала девушка, не отводя взгляда от дэйви.

В этот момент для них не существовало никого и ничего вокруг. Двадцать девять лет. Долгих двадцать девять лет они провели в разлуке, чтобы наконец обрести друг друга.

Повисшую в комнате тишину разрезал обезумевший крик девушки:

– Ты ненормальная! Ненормальная! – рыдала она, тыча пальцем в Лилит. – Вы оба ненормальные! Оба! – выкрикнула она, глядя на спокойно пьющего вино Алазара, которого, кажется, ничуть не волновало, что лицо и шею девушки покрыли бородавки и фурункулы, не оставив и миллиметра чистой кожи.

Лилит поморщилась и щелкнула пальцами. Несколько секунд не происходило ничего. А потом вопли девушки вдруг прекратились, и она кулем рухнула на пол. Лилит успела забыть, что морион увеличивает и ее магические способности. Пьянящее ощущение силы дурманило не хуже вина.

– Лилит, – укоризненно покачал головой Алазар, – незачем было ее убивать.

– Я и не убивала. Просто звук отключила. И обездвижила. Не находишь, что сейчас в спальне стало находиться куда приятнее?

– И все же я поспешил с комплиментом о самоконтроле. Ты по-прежнему чересчур эмоциональна.