И в прошлом у Натали забот тоже много было. После приема она хотела пожить спокойно, заняться хозяйством, производство валенок, изготовление лото, домино и «Пятнашек» тоже требовало пригляда, заботы, ведь и самой хозяйке приходилось осваивать на бегу новые для нее производства по подсказкам из будущего!

Но не тут-то было – в город вошли военные, точнее, в уездный центре – Дорогобуже – стал на постой и отдых гусарский полк. Появление большого количества мужчин, в большей своей части молодых, красивых – а мужчина в форме всегда красив, недаром еще Козьма Прутков об этом писал, а самое главное – неженатых, вызвало огромный ажиотаж во всем уезде. Дамы готовили наряды, собираясь блеснуть в обществе, учились «стрельбе глазами», вовсю мечтали о встрече с «тем самым…», ведь для многих это был редчайший шанс найти подходящего жениха, а возможно, и мужа, более высокого ранга, вместо чиновника или мелкопоместного дворянина – типичного холостяка ближайшего окружения.

Очень вовремя, и в то же время внезапно, в жизни Натали появился еще один очень приятный человек – француженка Полетт, которую все стали сразу звать Полей, Полинкой. Она была белошвейкой в доме соседей-помещиков, но на свою беду, обладая приятной миловидной внешностью, пришлась по нраву не только хозяйке, которую она обшивала, но и ее мужу. Он стал, как мы бы сказали юридическим языком, «склонять женщину к интимным отношениям», а попросту преследовать девушку, прекрасно понимая, что она не может дать ему отпор.

Все могло бы закончиться достаточно печально, но на беду Полетт, или, как позже оказалось, на счастье, в самый острый момент, когда помещик уже зажал несчастную в углу и стал ее целовать, их увидела мать семейства. Она устроила скандал, обвинив во всем, естественно, белошвейку, и выкинула в прямом смысле слова ее на улицу, не дав расчета, а позволив только собрать свои скромные пожитки.

Полине пришлось ночевать несколько дней чуть ли не на улице, на постоялом дворе, который был недалеко от усадьбы барыни. Но на удачу девушки, о ней каким-то образом услышала Катюша, которая была очень бойкой и общительной, и знала все сплетни, в отличие от своей спокойной и молчаливой сестры. Она рассказала о ней Лукерье, а та уже доложила обо всем хозяйке.

Натали, конечно же, пригласила девушку в дом, так как думала о продолжении обучения французскому языку для Маши. У нее был гувернер, который жил в их доме и обучал языку и танцам, но, к сожалению, недавно он заболел и умер. Поэтому Полина пришлась очень кстати.

Девушка рассказала, что ее семья была достаточно обеспеченной до Французской революции, обладая небольшой мастерской по пошиву белья. Но после революции они все растеряли, и семье пришлось уехать в Россию в поисках лучшей доли. Полина была тогда совсем маленькой девочкой, но поскольку в семье говорили в основном по-французски, сумела сохранить родной язык.

Ее семья пожила какое-то время в Москве, где мать работала в модном магазине. Но однажды отец Полины серьезно заболел и умер, а за ним также заболела и мать. Все накопления ушли на ее лечение, но, к сожалению, она так и не смогла подняться и умерла, оставив девушку с большими долгами. Полина устроилась на работу в тот же магазин, где работала ее мать, но потом хозяйка за что-то взъелась на нее, обвинила в утаивании денег, хотя была виновата другая служащая. Девушка совсем растерялась, накоплений осталось мало, а жизнь в Москве всегда была дорогой.

Пришлось ей уехать в провинцию, в центр другого, близкого уезда. Там работы в магазине не нашлось, но приятная девушка устроилась белошвейкой и, по совмещению, гувернанткой и учительницей французского языка, поскольку, как мы сейчас говорим, являлась носителем языка, сохранив удачно и родной язык, и освоив русский, являясь типичным билингвом.

Полина всем понравилась своей скромностью, аккуратностью, приятным внешним видом. Да и иметь в семье профессиональную швею – это большая удача, особенно для идей попаданки, так как Наталья все-таки думала ввести в жизнь кое-какие вещи из будущего. Задумок много, а тут под рукой такой исполнитель, тем более можно будет ссылаться на Францию, как родину новшеств. А уж тогда благоговение перед этой страной было не меньшим, чем у нас в годы тотального дефицита, когда высоко ценилась любая заграничная вещь только за свое происхождение.

Да и через Полину и ту же Катю, которая, не выезжая из деревни, знала все новости уезда через своих многочисленных подружек, и служила местным Яндексом, Гуглом и Рамблером в одном лице, Натали уже знала, что всех дам захватил такой ажиотаж по изготовлению новых нарядов, что салон мадам Зизи в уездном городе, которая в основном и занималась пошивом платьев, в прямом смысле слова «зашивался».

Наталья через барыню и Полину решила ввести в обиход выкройки и раскрой ткани по размерам, что очень экономило материал. Здесь же женщина сначала просто обматывалась тканью, которая драпировалась на ней, а потом только все это каким-то образом собиралось и сшивалось. Было даже выражение: «Хорошо одетая женщина – это хорошо задрапированная дама».

В моде у дам в возрасте сохранялись еще объемные юбки с многочисленными нижними, корсеты, большие вырезы у платьев, когда декольте было чуть ли не до пупа, но длина платьев была до самого пола. Наталья же хотела все изменить, взяв за основу стиль ампир, который активно входил в моду и который нравился ей своей простотой и элегантностью.

Наталья, как и хотела, передала в прошлое в свой краткий «прилет» рисунок и выкройку платья, которое придумала. Этот вариант отлично подходил к материалу, который она уже передала ранее барыне. Полетт, а самое главное – Машеньке, этот вариант безумно понравился. И вот общими усилиями было сшито платье в стиле «ампир» – отрезное под грудью, с небольшим декольте, поскольку особо показывать было нечего. Рукавчики-фонарики переходили в красивые вязанные крючком перчатки, поскольку руки у Маши были еще детскими и худенькими. Но на ее тонкой хрупкой фигурке смотрелось это и изящно, и мило, очень привлекательно и необычно.

Тут отличилась одна из девушек в деревне у Авдеича. Когда он передал барыне сделанные ею митенки, все окружающие не смогли сдержать возгласа от красоты увиденного. Они были настолько красивыми, ажурными и в то же время нежными, мягкими, что только поразиться можно было. Перчатки эти даже затмили привычные атласные, которые носили все, своим необычным внешним видом. Натали заплатила за них рубль, а