Пообещав разработать себе легенду и согласовать ее с командором, Костя поехал домой. Время неслось, как скаковая лошадь, и казалось, что Кучик уносится все дальше и дальше и скоро его станет не догнать. А это значит, нужно торопиться, и, скорее всего, в Касимов надо было ехать еще вчера. На завтрашнем утреннем рейсе оставалось несколько свободных мест. Вот только прежде чем покупать билет, нужно придумать, как попасть к Туманову и что делать дальше.

Стемнело. Свет фонарей и проезжающих автомобилей падал в окно комнаты, выхватывая из черноты то призовые кубки, то картину с изображением вороного коня на снегу, то корешки книг на этажерке. Толковых идей так и не появилось, и Костя злился на себя за это. Ему хотелось куда-то бежать, делать хоть что-то, выплеснуть свое бессилие. В таком состоянии отлично колотить боксерскую грушу, но ужасно разрабатывать план действий. Костя с ужасом осознал, что он не успевает.

Он не любил просить о помощи, делал это крайне редко и по очень большой нужде, так что чувствовал себя неуютно, набирая номер Данзара. К счастью, архивариус просто выслушал сбивчивую просьбу и пообещал скоро приехать.

Костя ходил тигром по квартире, когда пискнуло сообщение от Ани. Сердце принялось отплясывать чечетку, и перед тем, как взять в руки телефон, пришлось сделать пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Костя даже смог философски отстраненно удивиться самому себе: только что переживал, разговаривая с Данзаром, а теперь опять волнуется, открывая сообщение от Ани. Но как же отличаются эти чувства друг от друга! А ведь ему уже казалось, что эмоции – это то, с чем он давно попрощался, причем навсегда.

«Привет! Как съездил в Институт реинкарнации? Что собираешься делать дальше? Могу ли я чем-то помочь?» – прочитал Костя сообщение и задумался. Три головы – лучше, чем две. Он еще раз трезво оценил свои силы и понял, что сейчас от него толку вовсе никакого, так что голова тут будет лишь одна, Данзарова, а значит, Анина помощь не помешает. Смущало, что она не член Ордена, но мозг быстро нашел лазейку: командор же сказал вести расследование, как сочтет нужным, да и помогла она ему уже дважды.

– Алло, привет. Я напал на след, и мне нужно помочь придумать план, – скороговоркой, пока не передумал, проговорил он в трубку.

– Ого! Ты прямо Виньер де Сар! – Костя не смог определить, искренне ли Аня восхищается им, сравнивая с известным сыщиком, или же подсмеивается над ним. – Конечно, помогу! Как известно, у каждого детектива должен быть помощник.

– Тогда, может, подъедешь ко мне? – Почему-то в этот момент он себя почувствовал пятнадцатилетним мальчишкой, с трудом решившимся позвать симпатичную девочку в кино.

– Если это приглашение на свидание, то можно было придумать другой повод. – Тут уже точно слышался сарказм, и Костя замолчал, не в силах придумать адекватного ответа. Аня поняла, что перегнула палку, и отступила: – Шучу-шучу. У меня вообще специфическое чувство юмора. Диктуй адрес, выезжаю.

– Ну да. Как у всех медиков, – буркнул Костя. Хотя в среде реинкарнаторов щепетильностью никто не страдал, но от циничного юмора медиков даже они вздрагивали.

Аня и Данзар приехали быстро и почти одновременно. Костя успел лишь немного прибраться да сложить диван. После дежурств хотелось просто рухнуть спать, а не заниматься поиском простыни или одеяла, так что диван обычно стоял незаправленный, со смятым одеялом и накиданными подушками. Все равно гости заходили редко. Последним был Женька.

– А у тебя миленько, – улыбнулась Аня, разглядывая черно-белую однокомнатную квартиру. Сам он этот стиль называл «шахматная доска» и долго ругался с женой, чтобы та позволила сделать такой ремонт. Косте нравилась строгая простота цветов, но жена выступала категорически против черных стен и потолка, так что под свой вкус он переделал квартиру лишь после ее ухода. Стены, пол и потолок кухни – черные, но холодильник, небольшой стол и вся мебель – белые. В комнате же наоборот: пол, потолок и стены покрашены белым, а мебель полностью черная. Впрочем, из всей мебели в небольшой комнате уместились лишь диван, двустворчатый платяной шкаф, этажерка, заваленная книгами и безделушками вроде его старых наград, стол с ноутбуком да кресло.

Костя представил Ане Данзара как коллегу по ведомству, не вдаваясь в подробности. К счастью, должность второго гостя ее не интересовала, внучка Леона больше выспрашивала про Туманова и цель поездки. Колесов честно рассказал про анонимку, про то, что неведомый Туманов может привести к Кучику, однако умолчал о странностях относительно его возраста и о чудесах, происходивших в городе.

Данзар тем временем разглядывал корешки книг: учебники по приборостроению в реинкарнации, оставшиеся с институтских времен, труды по философии и этике кармы, по влиянию буддизма на культуры различных народов. Встречались и художественные книги, в основном фантастика, но не только. Несколько комиксов о супергерое-реинкарнаторе Анзане были запрятаны между философскими трудами. Данзар их нашел, вытащил и хмыкнул. Косте внезапно стало стыдно за такое дурацкое чтиво, он дернулся отобрать, но архивариус уже сам вернул комиксы на место и вытащил потрепанную от чтения книгу в мягкой обложке под названием «Кто такие беспамятные?». Рядом с ней пылился подобный нон-фикшен.

Костя мысленно махнул рукой – пусть смотрят что хотят – и ушел на кухню. Поставил кипятить воду, достал пузатую банку и высыпал немного лао шен пуэра в ча хэ, «чайную коробочку». В качестве нее он в свое время пристроил фарфоровую чашку, в которую удобно засовывать нос. Вручил ча хэ Данзару для «знакомства в чаем» и, пока они с Аней по очереди вдыхали запах хорошего старого пуэра, занялся собственно чайником. В глубине души он им гордился. Отличный чайник, из исинской глины, он стоил как подержанный автомобиль. Костя давно мечтал о таком чайнике, но с зарплаты реинкарнатора накопить на него не мог, а вот Женька смог. Подарил ему на тридцатилетие. Знал, что друг – чайный маньяк. Женька вообще денег на друзей не жалел, все, что имел, спускал на совместные пирушки или вот на такие подарки.

Вначале чайник и чашки полагалось ополоснуть кипятком и лишь после этого отобрать ча хэ у Ани и высыпать в чайник скрученные темные сухие листья.

Первую заварку Костя сразу же слил – чай нужно промыть. Снова налил кипятка и теперь уже ароматную жидкость вылил в «чашу справедливости», как поэтично называли в Китае сливник. Он уже настолько привык к сливнику, что каждый раз в гостях искал его взглядом на столе и удивлялся, как другие без него обходятся. Ведь если разливать чай прямо из чайника, то кому-то достанется верхняя слабая заварка, а кому-то вся горечь со дна.

Прихлебывая горячую ароматную жидкость, они начали мозговой штурм. Сложность состояла в том, что Туманов нигде не работал, так что прийти к нему с профессиональным вопросом не представлялось возможным. Можно было нагрянуть под видом почтальона или водопроводчика, но как при такой легенде разговорить его, не выдавая себя? Да и водопроводчик из Колесова тот еще. Идею представиться оперуполномоченным забраковал еще Амгалан Тумэнович, и все трое с ним были согласны. Вряд ли человек, скрывающий Кучика, будет откровенен с полицейским.