Я присел на скамейке возле домика с кружкой кофе. Для приготовления хорошего напитка здесь условий не было, пришлось довольствоваться растворимым черным с одной ложкой сахара. Было восемь утра. Когда я поднимался с постели и кипятил воду в чайнике, молодежь еще спала, хотя Томка уже проявляла признаки беспокойства, вертелась в кровати, пиная покрывало, кряхтела и вздыхала, досматривая сладкий сон. Нужно успеть сделать все свои личные дела, прежде чем она проснется.

Итак, все упиралось в загадочную даму, представившуюся матерью Сергея, Светлану Канаеву. Совершенно ясно, что она допустила ошибку, явившись в мое агентство за помощью. Ей бы решить проблему по-тихому, попытаться найти парня самостоятельно, но она понадеялась на то, что личность ее останется нераскрытой.

Святая наивность.

Мой сыщик Саша Стадухин замотал ее вчера почти до полной потери ориентации. Женщина долго сидела в том сквере, пыталась убедить себя, что никто ее не пасет, но коварный Сашка присел на одну с ней скамейку и начал скалиться. Пожалуй, он бы начал ее кадрить, но Светлана в ужасе вскочила и умчалась к машине. Стадухин забавлялся, отчитываясь по телефону о проделанной работе.

Чего я добился открытой слежкой? Ну, я был уверен, что заказчики, для которых Сергей Круглов выполнял работу, вчерашние кыштымские охотники на «феррари» и Светлана Канаева – члены одной команды. Я почти не сомневался, что Сергей столкнулся с чужой промышленной войной. Парня использовали втемную, и связующим звеном является Канаева. Заставить ее дергаться и нервничать – верный способ получить еще несколько крючков, зацепившись за которые, можно будет распутать дело. Канаева обязательно закатит истерику. Результатов слежки я ожидал уже в ближайшие часы.

А еще мне предстоит поговорить с настоящей матерью Сергея. Я не смог сделать это вчера. По словам Игоря Устьянцева, она уехала из города. Куда именно, он не сообщил, сославшись на неприкосновенность личной жизни. Мне это не очень понравилось. Точнее, не понравились его глаза, когда он это говорил…

Неожиданно скрипнула дверь домика. На крыльцо вышла Томка. Она уже натянула джинсы и футболку. Подтяжки болтались на бедрах. Она еще до конца не проснулась. Потирала глазки, озиралась вокруг. – Пап, я хочу кашку.

– Какую еще кашку?

– Манную, конечно. Ты же знаешь, это моя любимая кашка.

– Где я тебе здесь буду готовить кашку, душа моя? Возьми на столе йогурт с клубникой.

Томка наигранно трагически вздохнула. Спустилась по ступенькам, поправляя на ходу ремешки на сандалиях, села рядом со мной, обняла, уткнулась носом в бок.

– Как я устала, – протянула девочка. – Знаешь, что мне снилось?

– Нет.

– А я тебе расскажу: мне приснилось, как будто я какой-то врач в больнице и лечу людей.

– О как. – Я улыбнулся. Томка любит рассказывать о сновидениях. Поначалу разрозненные и малоинформативные сведения со временем превращались в полноценные рассказы с ясным сюжетом и персонажами. Не могу сказать, насколько эти истории правдивы, но послушать их всегда интересно. Я спросил: – И кого же ты лечила?

– Я лечила тетеньку. Она лежала на кровати, у нее еще такие круги были под глазами синие-синие. Она устала.

– Как ты ее лечила?

– Я давала ей витаминки, ставила уколы. Она так сильно волновалась, что не могла заснуть, а я поставила ей укольчик, и она стала спать.

Томка мечтательно уставилась на сосны.

Снова скрипнула входная дверь. На крыльцо, почесывая пузо под футболкой, выплыл Сергей. Такой же заспанный и немного удивленный, словно забыл, где засыпал накануне. Парень осмотрелся, улыбнулся чему-то.

Он спал в одежде, и теперь выглядел помятым.

– Доброе утро, – просипел Сергей, заправляя футболку в джинсы. – Который час? – Девятый пошел. Спали бы и спали, молодежь.

Сергей покачал головой:

– Не могу спать на чужом месте долго.

– Совсем как я.

– И как я! – вставила Томка. – Завтракать-то будем?

Я вернулся в домик. Пока молодые люди умывались и приводили себя в порядок, вскипятил чайник, нарезал колбасу и батон, вынес все это на улицу, накрыл столик в беседке. Тем временем солнце вскарабкалось чуть выше по небосводу, и его радостные лучи осветили кроны деревьев.

Завтракали молча. Молчала даже Томка. Впрочем, в ее молчании не было ничего удивительного – она пребывала в хорошем, почти безмятежном настроении, когда ничего не нужно говорить и спрашивать, а просто жевать копченую колбасу и запивать ее сладким чаем. Разговоры излишни.

А вот Сергей снова предался невеселым мыслям.

– Иногда не хочется вылезать из кровати, – сказал он хмуро. – Казалось бы, все в порядке, руки-ноги есть, а хочется лежать и лежать, смотреть на часы и верить, что до утра еще чертова уйма времени. – Понимаю. Но для твоих семнадцати лет рановато.

Он развел руками.

– Нас никто не спрашивает.

– Тут ты прав. Я вот что хотел спросить у тебя. Куда могла уехать на несколько дней твоя мама? Сергей ответил не сразу. Пережевывал пищу. Затем на лице его отразилось печальное озарение.

– Опять…

– Что – опять?

– Игорь сказал, что она уехала?

– Да.

Сергей покачал головой.

– Она не уехала. – Парень покраснел. – Скорее всего, новый срыв.

– Срыв?

– Да. У Игоря есть знакомые в… – У Сергея словно кусок колбасы застрял в горле. – Знакомые в психушке… Он метнул на меня быстрый взгляд.

Нет, не подумайте, что она лечится. Просто есть возможность обследовать ее в отдельной вип-палате. Несколько раз она уже ложилась на два-три дня, принимала успокоительные препараты, гуляла по парку, общалась. Просто бывали срывы… – Как они проявлялись?

– По-разному. Она могла неделю ходить и плакать, не объясняя причин. Или просто молчать, глядя в телевизор. Или смеяться опять же без всякой причины. Это бывает редко, но когда это случается, она всегда исчезает из дома на несколько дней, и мы остаемся с Игорем.

– А этим… – Я замешкался. Сейчас мне следовало выбирать выражения очень осторожно. – Этим ее состояниям предшествовали какие-то события?

Сергей задумался. Вернулся к завтраку, но жевал теперь очень вяло.

– Я не помню точно. Но наверняка события случались. Иногда она срывалась на мне, а потом впадала в ступор. Поводы были разные: то ей не понравится, как я отвечаю на простые вопросы, то еще что-нибудь в этом роде.

– А в последний раз ты заметил что-нибудь необычное?

Сергей задумался. Я пожалел, что завел разговор именно сейчас. Наверно, нужно было дать нам всем возможность спокойно позавтракать. Моя матушка Софья Андреевна на этот счет всегда имела однозначное мнение: сначала поесть-попить, а уж потом личная жизнь. «С сытым человеком иметь дело гораздо проще» – любит повторять она.