Сашка поднялся на цыпочки, вытянулся, как росток. Губы его шевелились, ему казалось, что Андрей смотрит на него, видит его.

На миг глаза больного будто сосредоточились, увидели что-то за стеклом двери. Лицо тронула улыбка, и глаза вновь закрылись.

— Антошина! Что за безобразие? Почему посторонние в боксе? — По коридору летел врач.

— К Голубеву родственники приехали издалека, — залепетала медсестра, теребя собственную пуговицу. — И я подумала…

Но врач схватил глазами Юлю и Сашку, забыв о медсестре.

— Пройдемте со мной, — бросил он Юле, и она подчинилась. Врач привел ее в кабинет и молча указал на стул. Это был другой мужчина, не тот, что заигрывал с Наташей прошлый раз. Маленького роста, крепкий, с блестящей упругой лысиной.

— Операция, девушка, у Голубева была сложная. У него перебит седалищный нерв, в госпитале его наскоро зашили. Второпях хирург не стал искать нервные окончания. Нам пришлось сделать повторную операцию, соединить нервные окончания. О результатах пока судить рано. В случае Голубева не все зависит от хирурга.

— А от кого? — удивилась Юля.

— От самого больного, деточка. От самого больного. И от его окружения. У него, были затронуты нервные окончания. Нога отвыкла двигаться. Ее нужно разрабатывать. А это процесс длительный. Нужно недюжинное упорство и желание. И помощь близких.

Юля не знала, что сказать. Она видела Андрея один-единственный раз, и он произвел на нее не лучшее впечатление. Поэтому она предпочла промолчать. Слушала врача и задумчиво кивала.

— Все, что от нас зависело, мы сделали. Теперь нужна интенсивная физиотерапия. Сразу после выписки его нужно бы отправить в хороший санаторий. Когда вы сможете забрать его?

Юля открыла было рот, но в это время врача вызвали по селектору. Он развел руками, кивком головы простился с ней и засеменил по коридору к выходу. Юля вернулась к палате. У двери Сашки не было. Она окинула взглядом пустой коридор и про себя ругнулась: “Попьет он моей кровушки…”

Что-то снова толкнуло ее к стеклянной двери палаты реанимации. Она вернулась и сразу увидела Сашку. Он сидел у кровати Андрея и держал того за руку. Андрей по-прежнему лежал с закрытыми глазами. По Сашкиному лицу плавало умиротворение. Юля влетела в палату с намерением отчитать Сашку за самовольство, но, увидев его лицо, осеклась. Только сказала:

— Идем, Санька, нам пора.

— А правда, мы похожи? — расплылся он в блаженной улыбке. Глаза его стали узкими, как у китайца.

— Одно лицо, — подтвердила Юля.

А в это время в Вишневом происходило следующее. К Оленьке и Лерке наведалась Лариса с детьми и предложила растопить печку. Когда уже дрова весело полыхали и голландка начала нагреваться, во дворе отчаянно залаяла собака, и вся компания — Оля, Вовчик, Лера, шустрая Маринка, а за ними Лариса — не сговариваясь, прилипла к окну. У калитки стояли незнакомая женщина и милиционер.

Увидев их, Лариса побледнела и отпрянула от окна.

— Так, дети! — быстро заговорила она, покрываясь пятнами от необходимости педагогического компромисса. — Будут спрашивать про мальчика — никакого мальчика тут нет и не было! Понятно?

Она обвела взглядом детей и остановила его на Маринке. Та смотрела на приемную мать не мигая.

— Я — мальчик! — немедленно заявил Вовчик. — Я же мальчик?

Он заглядывал девчонкам в глаза. На него никто не обращал внимания. Дом переходил на боевое положение. Лера побежала открывать, Оля с Маринкой собирали игрушки, а Вовчик, не получив положительного ответа, стоял посреди комнаты и, сведя к переносице брови, бил себя в грудь и доказывал:

— Я мальчик! Я не девочка!

— Вова, иди поиграй! — бросила Лариса раздраженно. Тогда Вова топнул ногой и во все горло заревел.

— Как вас тут много… — приторно улыбаясь, отметила женщина. — А это кто у нас плачет?

Вовчик брыкнул ногой и убежал в спальню. Там он забрался под кровать и продолжал реветь. Лерка метнулась было следом — успокоить.

— Попрошу всех собраться в комнате, — строго объявил милиционер.

Девчонки подтянулись, расселись вокруг Ларисы.

— А тебя я знаю, — улыбнулась женщина Маринке. — Так кто теперь твоя мама?

Маринка придвинулась к Ларисе и вцепилась той в кофту.

— Я из службы социальной защиты. А это ваш участковый, Юрий Степаныч Смирнов.

Милиционер снял фуражку и положил на стол.

— Сколько человек проживает в этом доме? — поинтересовался милиционер.

— Двое проживают, — с достоинством ответила Оленька, выйдя на шаг вперед, будто выступала на сцене. — Я и моя мама, Юлия Скачкова. А это — наши гости.

— Попрошу домовую книгу. А гостей — документики.

Лерка вытащила из ранца паспорт. Лариса только плечами пожала.

— Я соседка. Паспорт не захватила.

— Этих я знаю, — все так же приторно улыбаясь, подтвердила женщина. — Они у нас по опеке проходят.

— Вот и хорошо, что соседи здесь. Вот и расскажите-ка мне, соседи, ничего подозрительного в последнее время не наблюдалось? Не появлялись ли в этом доме посторонние лица?

— Не появлялись, — четко ответила Маринка и зыркнула на мать.

— Нет, все спокойно, — ровным голосом ответила Лариса.

— А вы часто к соседям заходите?

— Да почти каждый день, — кивнула Лариса. — И они к нам. Они люди приезжие, вот и помогаем чем можем.

— Но ведь еще совсем недавно к вам тут гость наведывался, беспокоил…

— Это я его поймала! — объявила Маринка, окидывая присутствующих довольным взглядом. — Я в бане спряталась. А в окошко вижу — собака заюлила, хвостом крутит и повизгивает. Ну, думаю, кто-то свой идет. А потом вспомнила: свои-то дома!

Маринка убедилась, что находится в центре внимания и даже шмыгающий под кроватью Вовчик не отвлекает никого из присутствующих. И продолжала:

— И вижу: голова из тумана высунулась. Он собаке что-то бросил, а сам к бане. Дверь открывает, тут как я на него…

— Молодец! — похвалила женщина из социальной защиты и умильно посмотрела на Ларису. Надо же, мол, какой смышленый ребенок!

Лариса, стиснув зубы, следила за своей подопечной.

— А что случилось-то? — прервала Лариса Маринкино соло.

— Сбежал наш герой из детского дома, — вздохнул милиционер и добавил: — И есть сведения, что обитает где-то в этих краях.

Пока милиционер излагал суть дела, женщина из защиты обошла все углы и заглянула в спальню.

— Ой, да у вас ребенок под кроватью уснул! — ахнула она, и девчонки все метнулись в спальню посмотреть на спящего Вовчика.