Было жарко и ветрено. Ветер теплый, приятный. Жаль только, он поднимал пыль и заставлял щуриться.

Страха, который утром гнал его бегом к дверям проходной, больше не было. Борис о нем даже не вспомнил. Подошел к машине, на ходу доставая ключи, и неловко их уронил.

Выстрел раздался, когда Борис, чертыхнувшись, за ними наклонился.

* * *

Миша, радуясь, что поедет с отцом, торопливо крикнул Инне:

– Пока! – и вырвался, когда она наклонилась его поцеловать.

Она не нужна не только мужу, сыну тоже.

Инна понимала, что это просто депрессия, Миша ее очень любит. В отличие от Бори.

С депрессией нужно было что-то делать, невозможно больше чувствовать себя чужой в собственной квартире.

Инна посмотрела, как Боря с Мишей садятся в машину.

Сделать можно было только одно – развестись и начать новую жизнь.

Правда, в этом случае она лишит собственного ребенка отца. Приходящий папа – уже не то.

Не факт, что Миша когда-нибудь ей это простит.

Напрасно она так долго боялась, что Борис уйдет от нее к Анфисе, это для всех было бы самым лучшим вариантом.

Оставаться весь день наедине со своими мыслями было ужасно. Инна решительно достала косметичку, подвела глаза, что делала крайне редко, накрасила ресницы. Равнодушно отметила, что макияж сделал ее настоящей красавицей.

Впрочем, она и без косметики не была дурнушкой.

Открыв шкаф, поколебалась, хотела достать яркое платье без рукавов, но почему-то опять вытащила джинсы.

Она будет гулять по Москве, зайдет в какой-нибудь ресторан, посидит на веранде, рассматривая прохожих.

И придумает, как ей жить дальше.

Инна сунула в сумку кошелек с банковскими картами и неожиданно вспомнила, что сегодня понедельник и прямо сейчас она может поплавать в бассейне.

Полугодовой абонемент в бассейн подарила ей мама. Та старалась держаться в хорошей физической форме и не понимала дочь, которая ездить в бассейн ленилась.

Получив абонемент, Инна дважды поплавала с мамой по соседним дорожкам, а потом под разными предлогами от совместного досуга отказывалась.

Инна выдвинула ящик книжного шкафа, нашла абонемент. Он еще действовал.

Ехать в бассейн с накрашенными глазами было глупо, но умываться она не стала, захватила купальник и тапочки и спустилась к машине.

Знакомую девушку-тренера она увидела, едва показав абонемент охраннику. Попыталась вспомнить, как ее зовут, но не смогла.

– Инночка! – Девушка тоже ее увидела и заулыбалась так радостно, как будто полгода мечтала об этой встрече. – Ваша мама уже приехала, она в кафе пошла.

Мамина способность устанавливать приятельские отношения с любой обслугой не переставала поражать Инну. Мама была в курсе дел парикмахеров, массажистов и даже уборщиц в подъезде.

При этом Инна точно знала, что обслугу мама презирает.

Мама об этом никогда не говорила, конечно, но Инна свою мать знала и без слов.

Инна поколебалась и пошла к кафе. Обычно они с мамой пили в кафе кофе после плавания.

Кафе было небольшое, на несколько столиков, и маму Инна заметила сразу. Она сидела за столом с молодым мужчиной.

Ничего необычного в этом не было, но Инна почему-то отступила за дверь. А потом и вовсе сделала удивительное: вышла из здания бассейна, свернула за угол и подобралась к окнам кафе.

Отсюда маминого лица видно не было, она повернула голову к мужчине, а вот его получилось разглядеть хорошо. Это был шофер-охранник, который возил маму несколько лет назад.

На охраннике тогда настоял папа, утверждал, что ему спокойнее, когда маму кто-то сопровождает. Кажется, у папы тогда были проблемы с бизнесом.

Сопровождает ли охранник маму сейчас, Инна не знала.

У мужчины были кудрявые волосы южанина и фигура атлета.

По тротуару мимо проходили люди. Инна порылась в сумке, достала телефон, приложила к уху, делая вид, что разговаривает, и снова уставилась в окно.

Мама сняла со стула висевшую за спиной сумочку, поставила на стол. Сунула в сумку руку, достала пачку денег и протянула мужчине.

Пачка была толстая, не меньше сантиметра.

Мужчина не торопясь взял деньги, положил их в карман пиджака и поднялся. Что-то сказал маме на прощанье.

Инна отступила от окна, снова пошла ко входу в бассейн.

Охранник вышел, когда она вывернула из-за угла. Мужчина направился к стоявшей у входа небольшой «Киа», сел в нее и уехал.

Плавать вместе с мамой расхотелось.

Инна потопталась и тоже пошла к машине.

Растущая около стены бассейна сирень слабо покачивала ветками и наполняла воздух нежным ароматом, но Инна не замечала прелести весеннего дня.

То, что промелькнуло в голове, надо было обдумать.

* * *

Тому, что с ней происходило, следовало радоваться, а Лере почему-то было тревожно. Наверное, потому что уж слишком неожиданно все случилось.

– Я не хочу от тебя уходить, – прошептал Петр, собираясь утром на работу.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – прошептала в ответ Лера и почувствовала себя виноватой. Она уже слишком задерживалась, и Петр ей мешал.

Она опоздала впервые в жизни. Пришлось долго извиняться перед клиенткой, которая с недовольным видом обронила, что ничего страшного не произошло.

Клиентка была новой, и Лера подозревала, что больше она Лериными услугами пользоваться не станет. Недовольное выражение с лица дамы не сходило, и ушла она, не попрощавшись.

Потом позвонила клиентка, которая должна была явиться вечером, и сообщила, что прийти не сможет. Ситуация была рядовой, но настроение еще больше подпортила.

Борис вошел в салон, когда Лера прощалась с последней на сегодня клиенткой. Та еще рассказывала про любимую внучку, а Боря нетерпеливо переминался рядом, всем видом давая понять, что слушать бабкину болтовню здесь никому не хочется. Клиентка оглянулась на него один раз, второй, а потом обиженно простилась.

Если так пойдет дальше, Лера останется без работы, и ей придется обращаться в службу занятости.

– Ты мне всех клиенток распугаешь, – зло прошипела она. – Посидел бы в кресле. Видишь же, что я занята!

Борис, не слушая, схватил ее за плечо и потащил к двери. Администратор Ирочка с удивлением на них таращилась.

– Борь, ты что? – опешила Лера. – Что с тобой?

Борис вытолкнул ее на крыльцо и привалился спиной к двери.

– Меня хотят убить. – Он невесело фыркнул. – В меня стреляли сегодня днем. Точно в меня, на стоянке больше никого не было.