жаркими, ветра почти не было, и к тому времени, когда Солнце достигало своего зенита, температура в сангаре превышала 100 градусов по Фаренгейту. Наша вода неизменно была либо теплой, либо горячей, а поскольку ее приносили в бочках из-под топлива, которые должным образом не вымывались, она имела неприятный привкус.

Лучшим спасением от всего этого была попытка обрести немного дополнительного пространства для себя лично, и единственным способом добиться этого было посещение других позиций на холме, где смена лиц — или, по крайней мере, смена невыносимых личных манер поведения — приносила некоторое облегчение.

Среди военнослужащих мобильной роты на «Диане-1», безусловно, было много интересных персонажей, и в обычной обстановке, например, в Херефорде, мы бы наслаждались обществом друг друга. Но Дофар был далеко не «обычным» местом, в котором все, включая характеры людей, проявлялось совершенно по-другому. Но несмотря на то, что некоторые из этих парней в привычных условиях могли легко действовать вам на нервы, когда мы находились под огнем, это были самые лучшие люди, которых можно было иметь рядом с собой.

На «Диане-1» мы время от времени выкапывали новый сангар, что приходилось делать с помощью взрывчатки, потому что земля была очень твердой. Делать это нужно было ночью и, прежде всего, быстро, потому что до тех пор, пока появится яма приличного размера, для снайперов адý мы были мишенями.

В одном из эпизодов я работал всю ночь вместе с Ником, забавным парнем и хорошим товарищем (к сожалению, позже он погиб в автокатастрофе). Напряженно потрудившись до тех пор, пока не потребовался отдых, перед самым рассветом мы с Ником решили закончить и забрались в спальные мешки. Было очень холодно, и я с удовольствием устроился в тепле своей «зеленой личинки», заснув через несколько минут. Разбудил меня внезапный крик: «К бою!», — и я обнаружил, что вокруг нас в воздухе летают трассирующие снаряды и свинец. Противник предпринял предрассветную вылазку, и мы были главной целью.

Когда мы залегли в неглубоком сангаре, разразился ад, в нескольких сантиметрах над нашими головами носились трассеры. Из спального мешка было трудно выбраться, не приподнявшись, а сделать это означало почти верную смерть от пули повстанцев. Поэтому я крикнул Нику:

— Откатывайся по земле в свою сторону, мы сможем укрыться там, где яма глубже!

Когда ты завернут в спальный мешок, даже перекатываться — не самое простая задача, — но мы как-то справились. Укрывшись за несколькими сантиметрами стенки сангара, мы попытались выглянуть и посмотреть, откуда ведется огонь, но столкнулись с обычной проблемой: мы не могли правильно определить, где прячется противник. Подвергать себя бóльшему риску, чем нужно, только для того, чтобы сделать несколько неприцельных выстрелов, было бессмысленно.

— Было бы предпочтительнее, если бы мы стреляли эффективными патронами, — неожиданно заметил Ник с подчеркнуто офицерскими нотками, и мы оба вдруг содрогнулись от смеха. Так часто бывает, ведь чем выше напряжение, тем легче приходит смех. Если бы наш враг увидел нас, хватавших себя за бока и плачущих от смеха, он был бы уверен, что мы сошли с ума. Возможно, в те несколько минут мы действительно были немного сумасшедшими, но это помогло нам продержаться до тех пор, пока адý не прекратили огонь и пули не перестали свистеть прямо над нашими головами. Снова наступила тишина. Мы сидели, завернувшись в спальные мешки, и грелись в ожидании рассвета. Выждав приличествующую моменту паузу, я сказал Нику:

— Попробую еще немного поспать. — Но, наверное, он уже задремал, потому что ответа не последовало.

Через несколько секунд меня оглушил ужасающий грохот. Теперь повстанцы обстреливали нас из миномета. Мы определили общее направление, откуда, по нашему мнению, велся огонь, и ответили своим минометным огнем, но сомневаюсь, что мы попали достаточно близко, чтобы даже зацепить их. В конце концов, они устали от попыток нанести удар по нашей новой площадке, и мы с Ником смогли стряхнуть с себя спальные мешки и приступить к земляным работам. Я бы не сказал, что мы научились относиться к таким нападениям безразлично, но когда они происходили практически каждый день, а иногда и дважды в день, они как-то менее пугали.

Однажды утром, вскоре после этой весьма односторонней перестрелки, на подступах к главной базе на «Диане-1» появился повстанец, который сдался в плен. По правилам султана, любому сдавшемуся мятежнику должен был быть предоставлен шанс подписать контракт с фиркатом. Если он соглашался, то автоматически получал помилование, затем с ним проводили инструктаж и отправляли на службу в местные формирования.

Человек, который с ним работал, был штаб-сержант по имени Джерри, прикомандированный к горной роте. Позже он собрал нас вместе и сообщил, что у молодого адý была интересная история. Он знал о пещере в близлежащем вáди, которая использовалась повстанцами в качестве склада и была полна боеприпасов и оружия. Если мы сможем захватить это оружие, оно станет огромным бонусом для наших друзей из приданного нам фирката, потому что они получали вознаграждение за все оружие и боеприпасы, захваченные у врага.

— Если этот юный пленник прав, — продолжал Джерри, — то это будет стóящая вылазка. Мы выйдем отсюда в 21:00 — фиркат, гейш и мы. Сдавшийся адý будет выполнять роль проводника. Оружие берете любое, какое захотите. Есть вопросы?

— В котором часу инструктаж, Джерри? — спросил я.

— Ты что, ничего не понял? — возразил он. — Это и был инструктаж. Это и есть твой приказ. Все ясно?

Вот так меня поставили на место. Справедливости ради, должен отметить, что в те дни записи полного инструктажа часто помещались на половине сигаретной пачки.

До пещеры было около десяти километров, и бóльшая часть маршрута проходила по горным тропам, с тысячефутовым обрывом с одной стороны. Как раз то, что нужно, чтобы быть начеку темной ночью, спотыкаясь о край пропасти. После, казалось бы, нескольких часов медленного и осторожного перехода мы, наконец, подошли к вáди, идущему вдоль подножия скалы, в стенах которой было выдолблено несколько глубоких пещер. Сдавшийся молодой адý — ему было не больше семнадцати лет — остановился перед одной из них и сообщил Джерри, что именно здесь находится оружие.

К этому моменту каждый из нас задавался вопросом, не завели ли нас в какую-то смертельную ловушку. По крайней мере, я точно — так же, как и Лэнс, который, слава Богу, оказался экспертом-взрывником. В свете того, что мы обнаружили, ему можно было простить некоторую эксцентричность его характера. Потому что, пока остальные из нас шастали вокруг, размышляя, что же делать дальше, он стоял на коленях с фонариком, тщательно изучая пол и стенки