– А если это страсть?! – завопил Каха. – А если любовь?!

– Каха, я тебя умоляю, если у тебя сейчас запор, я сделаю тебе клизму, если у тебя понос, я дам тебе лекарство, только не говори мне про любовь! Если твой бедный кишечник сейчас отвечает за твой бедный мозг, то не нужно всем об этом знать, – спокойно ответила Манана, обмахиваясь веером. – Посмотри на нее: это я двадцать лет назад. Это не копия, это подделка. Через пять лет она будет выглядеть хуже, чем я сейчас. Зачем ты так унижаешься? Если тебе нужно молодое тело, которое не умеет себя вести в обществе и у него такой нос, что я бы из дома не вышла, так я ничего не имею против! Но если ты говоришь про любовь, то я тебе напомню, где твое место! А твое место сейчас в уборной в моей квартире!

Каха немедленно сдулся. Он открыл дверь и держал ее, пока Манана выходила на улицу. Странно, что она не сорвала овации.

Но эта беспардонная девица совершенно не знала приличий. Она вела себя так, как ни одна из любовниц Кахи себе не позволяла. Несмотря на перенесенный позор, после которого она должна была испариться, исчезнуть, умереть, заболеть экземой или уехать в свою деревню, эта дамочка заявилась к Манане домой. Та заперла дверь на все замки и выключила свет – сделала вид, что дома никого нет. Лика покричала под дверью, что у них с Кахой любовь настоящая, что он ее любит больше, чем Манану, что жена должна его отпустить к ней и еще что-то про настоящие чувства.

Каха в этот момент лежал в спальне с клизмой и никак не мог повлиять на процесс. В том смысле, что он не мог встать с постели и кинуться к своей возлюбленной.

– Он никогда своим ходом в туалет не ходил! – хмыкнула Манана, пока Жужуна, сделав передышку, пила кофе. – У него два состояния было. Или запор, или понос. Чаще запор. Поэтому ему голова отказывала – он все другим местом чувствовал. И не тем, каким нормальные мужчины. Что? Что вы на меня так смотрите? – Манана обратилась к Нине и Ирме, которые сидели с раскрытыми ртами. – Я сохранила его честь, он в Пантеоне лежит! И пусть скажет за это спасибо!

Так вот, Каха страдал с клизмой, Манана спокойно пила кофе, Лика билась в дверь и кричала. Соседки столпились на лестничной клетке – всем было интересно, что будет дальше. Но ничего не произошло – Манана так и не вышла, чтобы выдрать этой девице клок волос. Так что Лика еще немного побилась в дверь и удалилась ни с чем.

Но она оказалась не только наглой, но еще и настырной. Как только земля от ее настырности не разверзлась! Это же надо так себя не держать! Так позориться! И как она вообще посмела тягаться с Мананой? Тут уже даже соседки встали на сторону законной жены. А любовница – ну просто всякий стыд потеряла – начала Манану преследовать. Караулила ее у подъезда, попадалась ей на глаза в магазине, звонила по телефону и все рассказывала про то, какая у них с Кахой неземная любовь!

– Вы не хотите знать правду! Я вам расскажу! Он только меня любит! А вас не любит! – вопила Лика, не стесняясь людей. Манана, обмахиваясь веером, разворачивалась и молча уходила. – Вы должны со мной поговорить! Я вам все расскажу! Мне Каха такие слова говорил, какие вам никогда не говорил! Он все равно со мной будет! – кричала ей вслед Лика. Манана даже не оборачивалась.

– Почему не поговоришь с ней? – спрашивала Римма. – Пусть уже скажет, что хочет, и успокоится. Надоела совсем. Такой плохой пример нашим дочерям показывает! Прогони ее уже один раз!

Но Манана решила прогнать Каху.

И однажды, когда он пришел с работы домой, она просто не открыла дверь и выключила свет.

– Манана, открой, – умолял Каха под дверью.

Но она не сочла нужным даже ответить мужу.

– Хоть вещи мои отдай! – попросил Каха.

Манана конечно же не ответила. Каха ушел ни с чем. К любовнице он не пошел, а несколько дней жил в театральной гримерке, о чем Манане регулярно докладывали все, кто мог, – коллеги, соседки, Маечка с Лялей и даже продавщицы в магазине. Каждый день Каха приходил домой и умолял Манану его пустить.

– Хорошо, я тебя пущу. – Она открыла дверь. – Но только один раз.

Каха целовал руки жены и клялся в вечной любви. Вот только Лика, которая конечно же была в курсе, что Каха вернулся домой и чуть ли не по крышам бегает, чтобы с ней не столкнуться, не успокоилась. Когда Манана застала мужа у телефона – он, тяжело дыша, что-то шептал, – Каха покрылся нервной испариной и, увидев жену, бросил трубку, словно ошпарился, Манана не выдержала.

Она давно знала, где живет эта девица. Естественно, в районе, в который приличные женщины не заходят. Ужасный район. Манана вызвала такси и отправилась туда. Войдя в Ликину квартиру на первом этаже, она молча, не дрогнув бровью, избила ее зонтиком, причем сильно. Прямо по голове била. Лика так опешила от нежданного визита, что не сопротивлялась и не защищалась. Излупив любовницу мужа, Манана спокойно вышла на улицу и вдруг остановилась – ей показалось, что она еще недостаточно выпустила пар. Тем же зонтом она побила все стекла в квартире. Не просто трещины сделала, а так разбила, что осколки в дальнем конце двора еще спустя полгода находили. Откуда только силы взялись? После этого она раскрыла веер, села в машину – таксист все это время ее ждал – и поехала домой…

– Почему зонтом? – спросила Нина, с нескрываемым восторгом глядя на свекровь.

– Как почему? – ухмыльнулась та. – В тот день дождь шел. Я же не могла из дома без зонта выйти.

К тому моменту, когда Манана добралась до дома, уже все соседки знали, что она убила любовницу мужа зонтом и разрушила ее дом до последнего кирпича. Каха метался по квартире, как загнанный зверь.

– Это правда? – закричал он.

– Что – правда? – спокойно спросила Манана, аккуратно ставя зонт в специальную подставку.

– Ты ее убила?

– Ты хотел ее смерти? – ухмыльнулась она. – Жаль, что я не знала. А то бы убила, конечно. Но я за тебя волновалась – вдруг бы у тебя понос от нервов начался.

После этого Лика пропала. Ходили слухи, что она действительно вернулась в свою деревню. Каха ходил шелковый, а Манана чаще обычного делала ему клизмы.

– Вот это да, а я не верила, что это правда! – сказала Шушана. – Слышала много раз, но не верила.

– Ох, девочки, – неожиданно ласково и по-женски душевно сказала Манана. – Я так себя потом корила за несдержанность! Так себя ругала! Какой бес в меня вселился? Как я могла так себя уронить? Такое себе позволить? У меня руки потом месяц тряслись, так я волновалась. Вроде бы уговорила себя, что Каху не люблю, не нужен он мне, а так переживала, что сердце стучало, чуть не выскочило. Мне так плохо тогда было, как никогда не было.

– Да о тебе легенды потом ходили! – заявила Жужуна. – Тобой все восхищались! До сих пор женщины своим дочерям эту историю рассказывают, как урок!

– Ты правда так думаешь? – Манане был приятен комплимент.

– Зачем мне думать, я знаю! Своими ушами слышала! – с энтузиазмом заверила ее сваха.