Нина хотела спросить, откуда таксист узнал про драгоценности, но решила не уточнять.

– Правда? Рафаил, дорогой, вы это сделаете ради меня? – Манана сама подошла к таксисту и расцеловала его в обе щеки.

– Ну что за женщина? Как она меня называет! Никто так ко мне не обращался! – Дядя Рафик чуть не расплакался от счастья.

Если бы не пришедший Роберт, который при виде Рафика стал сдержанным и молчаливым, Манана так бы и продолжала обниматься с таксистом.

– Рафаил согласился исполнить мою маленькую просьбу, – объяснила она Роберту. – Он привезет мне браслет и брошь. И тебе не будет стыдно за свою жену.

Дядя Рафик, которого Манана величала Рафаилом, торжественно пожал руку Роберту, еще раз приложился к руке Мананы, обнял Нину и только после этого удалился.

Да, дядя Рафик привез драгоценности. И Манана сказала, что будет счастлива, если именно «дорогой Рафаил» отвезет их с Робертом в загс и в ресторан. Ведь не может же жених сам сидеть за рулем! «Дорогой Рафаил» ходил гордый, счастливый и считал себя чуть ли не главным свидетелем на свадьбе.

За день до торжества Манана, которая «совсем летала» от предстоящего события, то есть окончательно сошла с ума от волнений, опасений, переживаний, ворвалась к Нине в комнату.

– Нино! Прости меня! Я не знаю, что случилось! Как я могла? Я ведь обещала быть тебе хорошей свекровью. Да я хотела быть тебе матерью!

– Манана Александровна, что опять не так? – Нина решила, что она правдами и неправдами выдаст замуж свекровь. И если сейчас нужно будет достать луну с неба, то она ее достанет.

– Дочка, у тебя нет платья! У меня есть, а у тебя нет. И фаты нет. Что делать? Свадьба уже завтра!

– Манана Александровна, у меня есть платье.

– Есть? И ты мне его не показала? Когда ты купила? Где купила?

– Это летний сарафан моей мамы, – ответила Нина, – мне его крестная сохранила.

– Сарафан? Обычный сарафан? В котором на пляж ходят?

– Да, показать?

– Конечно! Может, мы успеем тебе найти платье?

Нина надела сарафан – белый, отделанный кружевом. Крестная принесла его накануне, поскольку Нина наотрез отказалась от традиционного платья.

– Вот, дочка, у меня в шкафу висел. Тебя ждал, – сказала тетя Ася. – Я его только в отбеливателе постирала.

Нина заплакала. Сарафан был именно таким, о каком она мечтала, – с открытыми плечами, по фигуре, простой и изящный.

Когда Нина вошла в комнату, расплакалась уже Манана.

– Дочка, ты такая красивая. Ты самая красивая невеста, а я самая счастливая свекровь. Ты куколка.

– Только предупреждаю, надо взять купальники – мы обязательно пойдем на море!

Нина о лучшей свадьбе и мечтать не могла. И о том, что случилось после свадьбы, она тоже и думать не смела.

Манана осталась жить у Роберта, наотрез отказавшись возвращаться домой. Так что Нина стала полноправной хозяйкой квартиры. Сделала ремонт, отреставрировала мебель и по телефону пересказывала свекрови, какое лицо было у Жужуны, когда она узнала, что Манана вышла замуж. А уж какое лицо было у Лоретты! Маечка с Лялей передавали поздравления. Шушана с Ирмой тоже. Весь город только и обсуждал двойную свадьбу. Нина забеременела, и Мераби чуть с ума не сошел от счастья. Впрочем, как и тетя Ася с Мананой. Они, кстати, стали лучшими подружками. И с Валей тоже. Так что для Мананы, можно сказать, ничего не изменилось – она могла обсуждать с тетей Асей Валю, а с Валей – тетю Асю. Тетя Ася с Валей всласть перемывали кости Манане. Роберт оказался замечательным мужем, и Манана забыла про этюды Глазунова, валиум и прочие привычки. Как в молодости, она покупала мясо и отбивала его так, что брызги летели до потолка.

Нина думала, что наконец у нее наступила спокойная жизнь. Так, впрочем, и было. Она была спокойна за свекровь, беременность переносила легко, продолжая работать. Они с Мераби ходили в кино, в театры, в гости.

– Неужели Манана Александровна даст мне спокойно родить? – смеялась Нина.

– Конечно, даст! Или я сам позвоню Роберту и попрошу его усмирить свою жену, – смеялся в ответ Мераби.

– Она все равно приедет, чтобы увидеть внука или внучку. И начнет ребенку турундочки в уши вставлять! – хохотала Нина.

– Конечно, приедет. А я позвоню Роберту и скажу ему, чтобы забирал свою жену назад.

Рано утром Нину разбудил Мераби.

– Ты только не волнуйся, – начал он, – я должен тебе сказать.

– Зачем ты так говоришь? – Нина села в кровати. – Что случилось? Теперь я точно буду волноваться!

– Мама звонила, она решила вернуться. Вместе с Робертом. Хочет воспитывать внука. Говорит, что мы его неправильно будем кормить.

– Мераби, может, я беременная останусь? – засмеялась Нина.

Тут же зазвонил ее телефон.

– Нино, дочка, мы едем! Роберт согласился переехать. Ты рада? Скажи, что ты рада!

– Я очень рада, Манана Александровна.

– Пока мы едем, скажи Мераби, пусть в Пантеон съездит. Нам нужно больше места. Надо семейный участок расширить. Я хочу лежать рядом с Робертом! Думаю, Каха не будет возражать, как ты считаешь? И тебе с Мераби больше места будет!

– Хорошо, Манана Александровна, я ему скажу.

– Нино, я так счастлива! Да, и нужно купить промокашку!

– Что?

– В соль класть! Наверняка у вас соль размокла в солонке. Забыла тебе сказать перед отъездом. Положи в солонку промокашку. Роберт все досаливает, любит соленое. А у нас соль не будет сыпаться.

– Я рис насыплю.

– Что ты говоришь? Кто сыплет рис в соль? Мераби ест жидкое? Как у него со стулом? Я звонила Маечке – она не знает! Я скоро приеду! Маечка сказала, что у тебя мальчик будет. Да, и она уже позвонила Сосо – он у тебя роды примет. И я могу присутствовать на родах!

Нина слушала свекровь и думала, как ей сообщить, что у нее будет не внук, а внучка. Об этом, естественно, знал уже весь город, кроме Мананы и Мераби.