Молли тщательно проверила список приглашенных. Если Колин не передумал, он должен быть сейчас здесь. Кусая нижнюю губу, она направилась в зал.

Платье, которое она выбрала для сегодняшнего вечера, было куда более смелым, чем все, что он покупал для нее, хотя она приобрела его в том же магазине.

Тонкая серебристого цвета ткань, из которой было сшито платье, словно струилась по ее телу. Вырез заканчивался в миллиметрах от ее сосков. На спине он доходил до опасной линии, почти до самых ягодиц. Сбоку на юбке был длинный разрез. Платье облегало ее тело, повторяя его изгибы. Под него невозможно было надеть нижнее белье, хотя она и пыталась.

Джилл сомневалась, хватит ли у нее смелости надеть такое платье, тем более выйти в нем из дома. Дело решила тонкая серебристая шаль, которая прилагалась в комплекте. Правда, шаль закрывала только грудь и часть обнаженной спины.

Внезапно она заметила Колина. Ее сердце бешено забилось, как всегда, когда она видела его. Он выглядел великолепно. На нем был черный костюм, одну руку он небрежно засунул в карман брюк, в другой держал бокал.

Его окружали три женщины, и он смеялся чему-то, что сказала одна из них. Теперь, после поездки на остров, она точно знала, что этот смех — не более чем дань вежливости.

Ее бросило в жар, потом в холод, потом опять в жар. Господи, неужели она решится на это? Руки ее дрожали. Ладони вспотели. Сердце билось так сильно, что готово было вырваться из груди. Если она сейчас не успокоится, то лишится сознания, и тогда все будет испорчено.

Но она уже не могла позволить себе уйти и попытаться встретиться с ним в более подходящей обстановке. Она сделала глубокий вдох и собрала все остатки мужества. Ей предстоит очень трудное дело.

Произнеся про себя молитву, она позволила шали соскользнуть с плеч и задержаться на руках и бедрах.

Она подошла ближе и могла точно сказать, когда именно он заметил ее.

Он застыл. Улыбка испарилась с его лица. Заинтригованные, женщины повернулись, чтобы посмотреть, что или кто привлек его внимание. Увидели ее, поприветствовали. Колин молчал.

— Джилл, мы уже думали, ты не придешь сегодня!

— Выглядишь замечательно! Новая прическа очень тебе к лицу!

— Платье великолепно, но это же не твой стиль! Что произошло? Что могло так резко изменить твои пристрастия в одежде?

Колин смотрел на нее, не говоря ни слова.

Теперь она понимала, о чем пела Билли Холлидей в своей песне, посвященной безответной любви. Но она не испугалась. Посмотрела ему прямо в глаза.

— Да, мне помог Колин.

— Правда? — выдохнули три женщины хором, уставившись на Колина, потом перевели взгляды на нее.

Она кивнула.

— Он решил, что я одеваюсь слишком просто и скромно и что мне нужны более открытые платья.

— Более женственные, — вырвалось у Колина. — Но я не покупал тебе это платье.

Одна из женщин взглянула на Колина:

— Ты не возражаешь, если я спрошу, почему… хм… почему ты решил заняться гардеробом Джилл?

Он не ответил, продолжая смотреть на Джилл, поэтому она ответила за него:

— Мы заключили деловое соглашение, не так ли, Колин? И, как все деловые соглашения, это тоже является профессиональной тайной. Но я могу сказать, что в него входили уроки.

На лицах женщин появилось любопытство.

— Уроки? — воскликнула одна из них.

Джилл кивнула.

— По правде говоря, все это обучение можно передать одним словом — мучение.

Выругавшись, Колин взял ее за руку.

— Леди, вы извините нас?

Женщины кивнули с открытыми ртами.

Крепко сжав ее руку, Колин направился к черному входу, но это не входило в ее планы. К тому же, как только они немного удалились от женщин, Колин стал терять контроль над собой, и она поняла, что он на грани срыва. Для нее безопаснее оставаться среди людей, подумала Джилл.

Она вырвала руку и остановилась. Ему невольно пришлось сделать то же.

— Я хочу танцевать, — сказала она.

— С чего ты взяла, что меня волнуют твои желания?

Он попытался поймать ее за руку, но она отбежала от него в тот край танцплощадки, где царил полумрак. Он последовал за ней, за что она про себя произнесла благодарственную молитву.

— Что, черт побери, означает это платье? — спросил он голосом, острым как бритва, его глаза потемнели от ярости.

Улыбнувшись, она прижалась к нему, обвила руками его шею.

— Оно означает, что у меня есть смелость и сила воли, — прошептала она ему на ухо.

Он снял ее руки с шеи и оттолкнул ее от себя.

— Мне непонятно, в какие игры ты играешь, разве что пытаешься заставить Деса ревновать. Но это у тебя не получится. Его здесь нет.

Она пожала плечами, и при этом движении ее декольте опустилось чуть ниже, открыв нежно-розовый краешек соска. Его взгляд замер на ее груди, и она увидела, как он сглотнул.

— Я знала, что его нет.

Его руки сжались в кулаки.

— Где ты была целых пять дней? Я знаю, что ты не поехала на ранчо, потому что я звонил Десу.

— Правда? Ты искал меня?

— Я… — Колин остановился и закрыл глаза, внезапно поняв, в какое состояние она привела его. Он был так зол, что мог ударить ее. Он притянул ее ближе, стараясь не касаться ее тела. — Я позвонил Десу сказать, что ты прилетаешь.

— Как заботливо с твоей стороны.

На его виске забилась жилка.

— Потом я позвонил, чтобы узнать, благополучно ли ты добралась.

Она опять пожала плечами.

— Я не говорила, что собираюсь на ранчо.

— Но ты же, черт побери, попросила Молли организовать самолет!

— Правильно. В Увальде. Я решила навестить Тесс и Ника.

— Ты… — Он сжал зубы.

— Хорошая музыка, не правда ли?

Музыканты играли старые и новые песни. Сейчас они играли романтичную балладу, которую раньше исполнял Элвис, — «And I love you so». Интересно, слышал ли ее Колин прежде? Она снова положила руки ему на плечи, двигаясь в такт музыке, хотя он продолжал стоять неподвижно.

— Что ты делаешь?

Она теснее прижалась к нему и прошептала:

— Насколько я помню, это урок номер три. Танцуй, крепко прижимаясь к партнеру. А если хочешь при этом поддерживать разговор с ним, можешь шепнуть ему на ухо… — она подождала, но он молчал. — Я все правильно делаю?

Он ничего не ответил, но его рука скользнула по ее обнаженной спине. Он снял одну ее руку со своей шеи, так чтобы держаться от нее на расстоянии.