— Да, — утвердительно кивнул Сиро, эта сцена тоже произвела на него глубокое впечатление.

— Это… было на самом деле. Описание этой катастрофы имеется в дневнике Тэрутака Кагэяма под датой 21 октября 1949 года. Я проверял по газетам.

— Вам это не кажется странным? Ведь двое других, ехавших на том легком грузовичке, скончались на месте.

— Если бы такого описания не оставил сам Тэрутака Кагэяма, автор не стал бы об этом упоминать.

У Сиро в этом не было ни малейшего сомнения.

— Но как такое произошло? — спросил Сиро, и тут Иидзима широко открыл глаза и подался вперед:

— Почему вы не верите? Ведь вы об этом ничего не знаете! Замысел этой книги родился полгода назад. А Тэрутака Кагэяма умер ровно за год до того.

— Значит, его уже нет в живых?

Сиро смирился с этой мыслью. Его познания о сектах были очень скудными. Особенно о мелких «новых религиях» он знал совсем мало и не обратил бы никакого внимания на сообщение о смерти основателя одной из них. Ведь когда он обнаружил в подвале молельного зала «Тэнти Коронкай» бронзовую статую, то ничуть не удивился, что она изображает наставника секты. После смерти он стал богом, и тогда изготовили бронзовую статую. Будь он еще жив, ее бы не было.

И тут Сиро вспомнил, что было написано в гранках.

— Вы использовали какието материалы, автором которых являлся Тэрутака Кагэяма?

— Нет, их не существует.

— Нет? Он ничего не написал?

— Написал. «Крик с небес», но, сколько я ни искал, в нем нет ни малейшего упоминания ни о железнодорожной катастрофе, ни о воздушных налетах, ни о пребывании на горе Хорайдзисан.

— Возможно, автор получил информацию от его приближенных?

— Это совершенно невозможно. Прежде всего потому, что этот человек замыслил рукопись, не прибегая к помощи «Тэнти Коронкай». Однако, если поискать, вероятно, найдется парочка готовых к сотрудничеству.

Сиро вдруг почувствовал себя одураченным. Он не понимал, зачем ведет эту беседу. Неужели после смерти основателя не осталось никаких материалов, никаких единомышленников; на чем же тогда основывался в своих записях автор? Не имея никаких конкретных доказательств, он подумал, не следует ли ему услышать обо всем непосредственно от автора?

— А что рассказывал тот человек?

— Какой человек?

— Тот, который написал эту рукопись.

Иидзима посмотрел кудато за спину Сиро: вероятно, чтото там увидел. Сиро невольно тоже осмотрел чайный домик. На грязной стене был наклеен портрет какогото артиста с его автографом. Иидзима замер, уставившись в одну точку. Сиро почемуто стало не по себе.

— Что случилось, Иидзимасан?

Сиро прикоснулся к руке глубоко задумавшегося Иидзима и легонько потряс его.

— А… ничего не случилось, — сказал Иидзима и покачал головой, давая тем самым знак, чтобы Сиро не волновался.

— Нет, нам неизвестно, чем руководствовался человек, написавший этот текст, и, вероятно, мы этого никогда теперь не узнаем.

— Неизвестно, чем занимался?..

Иидзима не сводил глаз с книги.

— Да… Хотя я даже подавал заявление в розыск.

— Когда примерно исчез автор этих гранок?

— В конце сентября. Нет, в среднюю декаду.

Что могло произойти?

Сиро, инстинктивно подавшийся вперед, снова откинулся на спинку дивана. Постепенно он начал понимать, почему Иидзима заинтересовал его рассказ. Мацуока исчез в конце августа. Следовательно, время их исчезновения примерно совпадало. У него появились подозрения, нет ли какойто связи между исчезновением Мацуока и исчезновением автора рукописи. Иидзима считал, что между ними существует какаято связь; несомненно, поэтому он и захотел встретиться с Сиро.

— Значит, Иидзимасан, вы тоже пытаетесь отыскать этого человека?

Иидзима утвердительно кивнул и поднял голову. Его взгляд излучал силу духа.

— Да, разумеется, — решительно сказал он, видимо считая, что в глазах человека, оказавшегося в такой же ситуации, он должен проявить решительность.

— Это же близкие нам люди.

Они сидели друг против друга не более тридцати минут, но Сиро показалось, что за это время морщины на лице Иидзима стали более глубокими. Он показался ему старше, чем при первом взгляде. Пожалуй, ему было уже за сорок.

— Это написала моя жена.

Вначале Сиро не вполне понял смысл сказанного. Ему показалось странным, что он безо всякой связи вдруг заговорил о своей жене.

— Ваша супруга?

— Моя жена в деловых кругах была довольно известным репортером.

Сиро даже не скрывал, насколько его удивило, что автором текста является женщина. У него создалось твердое убеждение, что автором был мужчина, поскольку стиль был типично мужским. Жена, оставившая маленького ребенка и исчезнувшая в неизвестном направлении…

Сиро сочувствовал сидящему напротив удрученному Иидзима, но одновременно понимал, что в голове у него начинает вырисовываться более ясная картина. Почти одновременно исчезли три человека: Мацуока, телезвезда Акико Кано и журналистка Эйко Иидзима. Если удастся отыскать, что их объединяло, он неизбежно получит в руки ключ.

День, когда Мацуока вышел из дома, был точно известен. Это было воскресенье 27 августа. Если верить словам Миюки, все было очевидно: просмотрев перед ужином передачу с участием Акико Кано, он о чемто вспомнил и выскочил из дома. После этого он несколько раз звонил, а потом окончательно исчез.

Акико Кано, проведя в тот вечер последнюю передачу в прямом эфире, тоже исчезла.

— А когда пропала ваша супруга? — спросил Сиро, чтобы нарушить молчание. Его не устраивал ответ «середина или конец сентября», ему нужна была более точная дата.

— Попробую припомнить… — сдавленным голосом вымолвил Иидзима и начал рассказывать об обстоятельствах исчезновения его жены: — Двадцать восьмого августа жена сказала, что уезжает собирать материал для статьи. Изредка она звонила домой. Заботу о ребенке она поручила моей матери, которая живет вместе с нами. Я был с головой погружен в работу, поэтому перекидывался с матерью только парой фраз.

Иидзима прервал рассказ. Его невидящий взгляд блуждал в пустоте. Он так и не дал ответа на вопрос Сиро относительно точной даты исчезновения его жены…

— Дело в том, что точно я не знаю. Она намеревалась вернуться гдето в августе, но в сентябре, когда я закончил работу над рукописью и принялся за гранки, связь с ней прервалась…

Поскольку она исчезла во время поездки для сбора информации, точную дату исчезновения он назвать не мог.

— Вот оно что! А вы не помните дату последнего звонка?

Иидзима достал из сумки записную книжку и, просмотрев исписанный мелкими иероглифами листочек бумаги, задумался.