— Гретель Снэгсби?!

Эстель извернулась в кресле, чтобы взглянуть на портрет.

— Ты ведь не о ней говоришь? — спросила она, довольно-таки небрежным жестом махнув в сторону картины.

— Наверное, вам трудно узнать её, потому что её образ потускнел в вашей памяти, ведь в те времена вы были ещё совсем крошкой. Или у вас от природы плохо с головой по части узнавания лиц. — Я подошла к камину и простёрла руку к портрету: — Возможно, здесь эта девушка выглядит моложе, чем вы её помните, но вы должны признать: это и есть Анастасия Рэдклифф.

Эстель в ярости вскочила и схватила свою шляпку:

— Ты ошибаешься, Айви. Это вовсе не та девушка, которая похитила моего брата.

Ночью мамаша Снэгсби опять рыскала по дому. Она прошла мимо моей двери не меньше тысячи раз. Она что, никогда не спит? Я сгорала от нетерпения, дожидаясь, когда можно будет улизнуть из дома, чтобы отправиться на Уинслоу-стрит, а оттуда — в Проспу.

Я вглядывалась в глубину алмаза Тик-так в отчаянной надежде, что он покажет мне Ребекку и я смогу убедиться, что с ней всё хорошо. Что из-за меня её не постигла какая-то страшная участь. Но в камне было лишь ночное небо и искорки звёзд.

После разговора в кабинете я надеялась, что мамаша Снэгсби теперь станет относиться ко мне теплее. Ведь она доверилась мне, рассказала о своей сбежавшей дочери. Но если Анастасия на самом деле Гретель, почему Эстель не узнала её на портрете? Чепуха какая-то! Однако расспрашивать мамашу Снэгсби я не решилась — за обедом она почти не смотрела в мою сторону. И не удостоила ни единым словом, если не считать замечания насчёт фартука. Всё было как раньше.

Шаги мамаши Снэгсби миновали мою дверь. Они звучали всё тише и тише и наконец умолкли совсем. Кажется, она наконец-то отправилась спать… Но нет — топот раздался снова. Ничего, рано или поздно старуха утомится. Иначе и быть не может. Главное — не заснуть. Я буду начеку. Не сомкну глаз ни на мгновение. И когда станет можно, отправлюсь по своим делам. То есть так я задумала. Но веки налились тяжестью, голова моя упала на грудь. Я прикрыла глаза всего на секундочку. Может быть, на две. Но битву со сном я проиграла. По крайней мере, в эту ночь.

Снэгсби очень обрадовались, когда я предложила отправиться в Хакни, и даже дали мне денег на кэб.

— Скажи мистеру Гримвигу, что мы дадим ему дополнительную скидку пять процентов, если он собирается покинуть этот мир не позже чем через неделю, — наставлял меня Эзра, пока я снимала фартук и надевала шляпку. — Это очень щедрое предложение, ни одно похоронное бюро лучшего не сделает.

— Да, дорогой, я распишу ему это во всех жутких подробностях.

Я сказала Снэгсби, что получила письмо от своей доброй знакомой из Парижа. Её двоюродный брат, мол, тяжело болен, и ему срочно нужен сосновый ящик подходящего размера, а также яма. Мамаша Снэгсби принялась расспрашивать меня, кто такой мистер Гримвиг и каково его положение. Я мало что об этом знала, поэтому, понятное дело, сочинила нечто умопомрачительное, и мамаша пришла к выводу, что этот джентльмен весьма интересный клиент.

— Но я всё равно не понимаю, почему нам нельзя поехать с тобой, — заявила она, когда я уселась в кэб.

— Нельзя, чтобы мистер Гримвиг заподозрил, будто мы пришли по его душу. Он очень подозрительный и не любит расставаться с деньгами. — Я улыбнулась мудрой улыбкой. — Если к нему явитесь вы, он по вашим кислым старым физиономиям сразу поймёт, что вы проведали о его болезни, и выставит вон. Так что позвольте мне его подготовить, а вы вступите в дело, когда придёт время снимать мерку.

Мамаша Снэгсби фыркнула:

— Мы в бюро «Экономичные похороны от Снэгсби» никогда не отказываем клиентам. Надеюсь, ты не испортишь нам репутацию и договоришься о сделке.

Невзирая на все беды, тревоги и заботы, навалившиеся на меня в последнее время, я не забыла о своём обещании герцогине Тринити. Да, конечно, она была злобным, кровожадным и мстительным привидением, но что-то мне подсказывало, что её помощь может пригодиться в дальнейшем. Кроме того, на этот-то раз она уж точно не замышляла ничего дурного. Ну какой вред может принести гроб со скидкой?

— Так что вы, собственно, хотите сказать?

Мистер Гримвиг оказался вовсе не так хорош, как я его себе представляла. Среднего роста. Узкое, костистое лицо. Голова почти лысая, не считая двух седых пучков над ушами. Одет очень аккуратно, преимущественно в чёрное. И не слишком-то рад меня видеть.

— Бюро «Экономичные похороны от Снэгсби» проводит акцию «Счастливая суббота» и дарит одному из жителей района Хакни потрясающую скидку на великолепный, качественный гроб, — торжественно сказала я. — И этот счастливчик — вы, мистер Гримвиг.

Почти всё было правдой. За исключением того, что я выдумала.

— Мне не нужен гроб со скидкой, — сказал мистер Гримвиг. — Большое спасибо.

— Вам ужасно повезло. Ну разве это не чудесно? — Я почувствовала, что теперь самое время протиснуться мимо хозяина в дом.

Гостиная была маленькая, но уютная и аккуратно прибранная. Две кошки — нет, скорее два кота — лежали на подоконнике, ещё один грелся у камина. Я устроилась в потёртом кресле возле папоротника в кадке и перешла к делу:

— Вы предпочитаете дуб или какие-либо разновидности клёна?

Виктор Гримвиг остановился в дверях и сильно закашлялся:

— В каком смысле?

— В таком, какой гроб вы себе хотите? Право, дорогой, не спите же на ходу.

Он снова закашлялся:

— Уверяю вас, я пребываю в добром здравии и мне совершенно не нужен никакой гроб.

— Совершеннейшая чепуха. Половина наших клиентов утверждают, что они в добром здравии, а потом раз! — и дают дуба.

— Я всего лишь немного простужен.

— Но вы ведь, конечно, знаете, что почти все смертельные болезни начинаются с простуды, верно?

Виктор слегка побледнел. Он закрыл дверь и сел в кресло. Рыжий кот спрыгнул с подоконника и устроился у него на коленях.

— Доктор Бенсон сказал, беспокоиться совершенно не о чем.

— Доктор Бенсон? — Я по-королевски фыркнула. — Доктор Бенсон сказал моему крёстному, что у того просто лёгкая сенная лихорадка, а тем же вечером бедный крёстный напрочь отчихнул себе голову. Она вылетела из окна гостиной и насмерть зашибла его коня.