Он вновь замолчал.

— Могут что? — переспросил Генри.

— В общем, она оставила записку Уайттейкеру, нашему управляющему. Ей, мол, позвонили и сообщили о смерти отца. Дерьмо собачье. Ее отец давно умер. А в Сан-Диего у нее был дружок. Готов спорить, он каким-то образом дал о себе знать.

— Так почему вы не поехали за ней?

— Мне поручено присматривать за вами. Ничего, ее привезут назад, она не успела далеко уехать. Но мне-то какая от этого польза, если ее посадят в карцер? Да еще начнут расследование. Уайттейкер до смерти боится, что кто-нибудь из сотрудников согласится продать «Клиффхэвен», польстившись на еврейскую взятку.

— Вы думаете, у Шарлотты были такие намерения?

— Ни в коем разе, — Клит оглядел зал. — Ее досконально проверяли, прежде чем принять на работу. Кроме того, оказавшись здесь, уже никуда не денешься. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Не совсем.

— Работа в «Клиффхэвене» не похожа ни на какую другую. Тут не подашь заявления об уходе.

— Вы хотите сказать, что и работающие в «Клиффхэвене» те же заключенные?

— Не надо меня сердить, — нахмурился Клит.

— У меня и в мыслях этого не было, — успокоил его Генри.

— Гости не могут уехать, в отличие от Шарлотты. А вот и она!

Клит вскочил. Генри и Маргарет повернулись, чтобы проследить за его взглядом.

Между столиками шла высокая, под шесть футов, загорелая, очень красивая девушка с белокурыми, до плеч, волосами. В обычном платье, а не в оранжево-синей униформе.

— Это Шарлотта? — спросил Генри.

Но Клит уже спешил ей навстречу.

Они о чем-то оживленно заговорили. Только тут Генри заметил, что Шарлотту сопровождают двое мужчин средних лет, которых он видел впервые. Ее арестовали? Клит, похоже, спорил с мужчинами. Затем они взяли блондинку за руки и повели к выходу. Клит последовал за ними.

— Что это значит? — спросила Маргарет.

Генри пожал плечами.

— Какая разница. Это наш шанс. Пошли! — он встал. — Ты идешь первой. В женский туалет.

Маргарет явно нервничала. Генри посмотрел ей вслед, затем сунул в карман вилку. Метрдотель не спускал с него глаз, пока он не повернул к коридору с туалетами. Маргарет как раз скрылась за дверью с женской фигуркой.

Когда он вошел в туалет, Маргарет успокаивала пожилую женщину, появившуюся в одной из кабинок.

— Мне нужна твоя помощь, — Генри показал Маргарет, как сцепить руки, чтобы он мог на них встать. — Придется тебе меня подержать.

— Я попробую.

Генри встал ей на руки.

— Долго я не выдержу.

— Еще секунду! — Генри загнал вилку за пневмопривод, что открывал дверь, чтобы заклинить его, и спрыгнул на пол. — Теперь им не войти.

— Выпустите меня, — попросила пожилая женщина.

— Пожалуйста, подождите минуту, — Генри распахнул окно. Как он и рассчитывал, кусты обеспечивали надежное прикрытие. — Только одну минуту.

— Что вы задумали? — воскликнула женщина. — Отсюда не убежишь.

— Пожалуйста, дайте нам этот шанс. Или вы хотите уйти с нами?

— Вы новенькие. И ничего не знаете.

Снаружи уже пытались открыть дверь.

— Пора, — Генри помог Маргарет взобраться на подоконник.

Она спрыгнула вниз. Генри — за ней.

— Сюда, — прошептал он.

Две минуты спустя они уже спускались по крутому, заросшему секвойями склону, цепляясь за молоденькие, а потому тонкие деревца. Генри посмотрел на звездное небо, чтобы определиться, в какую сторону идти. Кроны практически не пропускали света к подножьям деревьев, где землю покрывал толстый слой гниющей листвы.

— Пойдем в том направлении, — решил Генри. — К океану и дороге, — к счастью, до них доносился шум прибоя.

— Далеко мы ушли? — какое-то время спустя спросила Маргарет, тяжело дыша.

— Не очень. Как ты?

— Нормально, — и они двинулись дальше.

— Я исцарапала руки, — вскоре пожаловалась она.

— Я тоже. Ничего не поделаешь.

Погони он не слышал. Если они так и не открыли дверь в туалет, то могли подойти к окну через кусты. Генри повернулся к Маргарет.

— Думаю, нам надо идти быстрее.

— Я не могу, — выдохнула Маргарет.

Происходящее напоминало кошмарный сон. Они словно бежали от собственной тени. Иногда склон становился слишком крутым, будто спешил встретиться с океаном. И Генри приходилось искать более пологие участки, гадая, а ступала ли сюда нога человека. Если кто-то попытался бы бежать в одиночку, упал и сломал ногу, смог бы он выбраться наверх? Скорее всего, нет. Можно, конечно, звать на помощь. Но услышат ли эти крики? Будут ли искать беглеца?

— Будь осторожна, — предостерег он Маргарет.

Они продирались сквозь подлесок, Генри — впереди, Маргарет — чуть сзади. Как в марафоне, им оставалось только одно: бежать, бежать и бежать, не оглядываясь назад. И кто знал, сколько еще до финиша?

Генри остановился, чтобы перевести дух. Маргарет догнала его. Где-то неподалеку по шоссе проносились машины. Осталось совсем немного. Побег удался.

— Еще несколько минут, — подбодрил он Маргарет.

— Я едва стою, — прошептала та. — У меня нет сил. Иди один.

— Нет, — отрезал Генри. Он взял Маргарет за руку, и они пошли вместе.

— Не тяни меня, я пойду сама, — Маргарет высвободила руку. — Все в порядке.

По расчетам Генри до шоссе оставалось несколько сот ярдов. Лес поредел. Ему хотелось бежать, но боязнь потерять Маргарет сдерживала его порыв. Впереди показалась прогалина, залитая лунным светом. Они остановились, тяжело дыша. Генри вновь прислушался. Погони не было. Ни криков людей, ни лая собак.

— Перебегаем прогалину, — распорядился он. — Быстро.

Трава доходила до колен. Приходилось высоко поднимать ноги. Маргарет старалась не отставать от мужа. Еще секунда, и они выскочили на проселочную дорогу. Совсем рядом от сторожевой будки, за которой виднелось шоссе. Скорее всего, подумал Генри, по ночам будка пустует. Быстрее, махнул он Маргарет.

Генри добежал до цепи, перегораживающей пыльную дорогу. С другой стороны стояло шестеро гостей «Клиффхэвена». С дубинками в руках. Они убежали одновременно с ними? Но почему они тут стоят?

Подошла Маргарет. Их разделяло десять футов. Лица показались Генри знакомыми. Ну конечно, в ресторане эти люди сидели за длинным столом, с нарукавными повязками. Один из мужчин, приблизительно того же возраста, что и Генри, выступил вперед.

— Вы должны вернуться в «Клиффхэвен».