было даже неважно. Что-то пришибло Ромашку в последней примерочной, но как-то наоборот. Она выпрямилась, расправила плечи, убрала прядь волос за ухо и даже достала расческу из пакета, чтобы расчесывать волосы, сидя на переднем сиденье. А когда полезла за маленькой банкой с какой-то штукой для губ, меня заинтриговало безвозвратно.

– Так что тебе открылось? Будущее? – поинтересовался я как можно серьезней.

– Настоящее, как обычно. Настоящее поражает больше всего, – провела она последний раз по губам и придирчиво взглянула в зеркальце.

– Ром, просто объясни, – устал я от ее намеков.

– Мне стыдно, Дар. Не могу.

Она убрала зеркало и наконец угомонилась. Но ненадолго – полезла тыкать в медиа-панель, пока не запустила «Любовь».

– Ты мне голову сломаешь, Ромка, – вырвалось у меня.

– Ну а как ты хотел, Медведь? – пожала она плечами. – Тут все не так просто, как в лесу.

– Пожалуй, – не стал спорить. – Я не жалуюсь, просто предупреждаю…

Распогодилось. Тучи разогнало, дороги немного опустели, и нервное напряжение понемногу отпустило.

– …Как тебя чуть не угораздило выйти замуж за Яворского? – поинтересовался я.

– Хочешь услышать, что с тобой он не сравнится? – повернулась она ко мне. – Не сравнится.

– Тогда тем более непонятно.

– Я много чего не понимала, Дар, – снова отвернулась она в окно. – Это, знаешь, как руку отлежать… Вот после смерти мамы я будто отлежала себе все внутри. Оно было, но кровь к нему не поступала. А теперь жизнь налаживается.

– Неужели?

– Да, – кивнула она. Но не успел я записать это на свой счет, как Рома добавила: – Лара хочет вернуть меня домой. Впервые за пять лет.

Настроение резко испортилось.

– А меня спросить не хочешь? – быстро потерял я контроль, не успев придержать рычащие ноты в голосе.

Ромка вздрогнула.

– Я не имела в виду, что перееду к ней, – опешила она. – Просто она пять лет не замечала меня, а теперь хочет, чтобы я вернулась.

Я прикрыл глаза, тяжело сглатывая.

– И как она себе это представляет?! Или она думает, что я шутки шучу?! Или, может, силой заберет, а меня пристрелят в голову, как брата?!

Я сбавил скорость и крутанул руль на разворот, удачно подвернувшийся тут же.

– Дар… – растерянно огляделась Ромка, пытаясь сообразить, почему мир вдруг крутанулся. – Что ты делаешь?

– Бесишь, Рома! – зарычал я, нажимая на педаль. – Твоя семья меня не воспринимает всерьез?! Они совсем охренели?!

– Да при чем тут это?! – возмутилась ведьма. – Куда ты?!

– Домой. И мы не пойдем на этот прием. И ты одна – тоже. Ясно тебе?!

Меня несло. Педаль газа вжималась в пол, злость рвала узлы терпения, которые я откровенно поспешил расслабить. К чертям все это лицемерие!

– Дар…

– Просто помолчи, – рыкнул я.

Я видел краем глаза, как она скрутилась на переднем сиденье и уставилась в окно. «Любовь» отыграла сама, сменяясь на депрессивное «Молоко», тучи снова затянули небо.

До поселка мы доехали в молчании.

– Завези меня к Шебе, – глухо попросила ведьма, когда мы проехали через пропускной пункт.

Я не ответил, стиснув зубы. Просто молча выкрутил руль в сторону дома Солоха и сдал Ромку на попечение веда.

– Накормишь? – кивнул в сторону ведьмы, исчезнувшей за углом дома.

– Конечно, – улыбнулся Солох и понизил голос: – Слушай, эта саламандра, подруга твоей девочки – она особенная. Очень. Силы там немеряно. Но Высшие довели ее до крайней степени отчаяния. Ты свою почаще отпускай, а то как бы не возгорела девочка от тоски…

Я молча кивнул и вернулся в машину. Руки почти не слушались, когда выкручивал руль, чтобы развернуть машину. Внутри все ходуном ходило, костяшки пальцев побелели от силы, с которой сжал руки, но надо было дать Ромке место для… шага вперед. Иначе она не шагнет. Если вообще пойдет в мою сторону.

Кое-как доехав домой, я вытащил пакеты, вернулся за клеткой… и обнаружил, что чумное чучело уже сидит на крыльце и поводит носом.

– Клетку тебе привез, – процедил я и поставил инвентарь рядом.

Даже не дрогнула. И так презрительно на меня посмотрела, что захотелось дать ей под зад, чтобы летела дальше, чем видела.

– Тебе-то что не так? – решил поупражняться в терпении хоть на ней. – Коврик там внутри. Клетка большая и удобная. А тут, между прочим, лес. Кто тебя, дуру, спасет, если кот какой заинтересуется?

Крыса внимала так, будто и правда понимала меня. Повела носом, обнюхала бортики, залезла по прутьям, но радоваться было рано – внутрь она заползла, но только нагадила на коврик и выползла обратно, довольно встряхиваясь и принимаясь вылизываться.

Ну хоть какой-то прогресс. Я поднял клетку вместе с ней и отнес в дом. И стоило согласиться – это чучело было единственным, что делало его сейчас живым. И запах, оставшийся от ведьмы. А так – склеп. И меня невозможно тянуло выбежать отсюда, забрать ведьму, наорать на нее, выдрать хорошенько до звезд перед глазами и упасть рядом, чтобы отпустило хоть ненадолго и зверь перестал шатать мне нервы…

Но снова осталась только стискивать зубы и терпеть.

* * *

Я нашла Шебу снова в птичнике. Но теперь она не просто пялилась на пернатых, а активно помогала чистить клетку от мусора, орудуя метлой.

– Шеба, – позвала я, стараясь не вдохнуть клубы зловонной пыли.

Она оглянулась и метнулась ко мне с метлой:

– Была у начальства? Есть новости о Сашке? – забросала меня вопросами, тревожно вглядываясь в лицо.

– Была. Но пока нет, – поникла я.

– Но ведь что-то сказали? – допытывалась она.

– Шеба, дыши, – вывела ее из загона, отобрала метлу и повела к скамейке. – Давид Глебович обещает узнать про посещение. И еще я поговорю с сестрой. – Я усадила ее и опустилась перед ней на корточки, чтобы смотреть в глаза. – Сашка подписывал там какие-то согласия. Но Лара у меня юрист… Я хотела сейчас с ней встретиться, но… мы снова поссорились с Медведем…

– Да твою мать, Рома! – вскочила она. – Я тут пытаюсь изо всех сил не сгореть к чертям от отчаяния и беспомощности! А ты можешь что-то сделать, но снова ругаешься с Дарьяром?! Ты серьезно?! Сашка там… может, нет его уже…

– Шеба… – медленно поднялась я, замирая внутри.

В воздух уже взметнулся сноп искр, а позади вдруг послышался крик:

– Оля!

Ян появился неожиданно и сразу же сцапал Шебу в охапку, а я медленно сползла на лавочку на ослабевших ногах. Страшно было пошевелиться и сделать лишнее движение, потому что если Шеба вспыхнет, Яна будет уже не спасти. А он подхватил ее на руки и бросился с ней куда-то из двора, приговаривая что-то успокаивающее. Я подскочила и последовала за ними.

Оказалось, что сразу за