– Ты хочешь, чтобы все подивились: со дня свадьбы и двух месяцев не прошло, а у молодой жены уже живот выпирает из-за спины? Поневоле любому на ум придет: не княжий ли позор воевода на себя принял?

Ярина смирилась. Она старалась угодить мужу, но с того дня, как она побывала в княжеской усадьбе, Гордята в ее покоях не появлялся. Он ее вообще как бы не замечал. Встречая, смотрел равнодушно. Часто, не прощаясь, надолго уезжал, пропадая неизвестно где, никак не объясняя жене своего отсутствия.

Ярина скучала, в душу закрадывались подозрения и обида: чем же она-то провинилась? Равнодушие мужа наполняло сердце горечью. Изменить свое положение она не могла, бессилие выводило из себя, оставалось только плакать, чтобы облегчить душу.

Вот и сегодня Гордята приехал утром после трехдневной отлучки, но даже не заглянул в покои жены, чтобы хотя бы справиться о самочувствии, а она добросовестно ждала его, сидя у окна.

Обычно в полдень Ярина ложилась отдыхать, но сейчас сон не приходил, как она ни старалась забыться и не думать о муже.

Ярина стояла, глядя в окно на слепящий диск солнца, и убеждала себя равнодушнее относиться к выходкам мужа. Не преуспев в этом, вышла из покоев.

Усадьба будто вымерла. Послеполуденный сон сморил всех: и гридней, и челядь. Ярина остановилась на лестнице в раздумье, стоит ли искать мужа, поскольку не представляла, где он может находиться, или вернуться в покои, пока никто ее не заметил, и тут из верхней горницы до ее слуха долетел тихий плач.

Ярина поднялась по лестнице, прислушалась. Ни звука. Показалось? Она хотела войти в горницу, но услышала за дверью раздраженный голос Гордяты и невольно замерла.

– Чего ты, Милава, капризничаешь? Забыла, как хорошо нам было?..

– Ох, боярин, я тогда дитя была неразумное, да и ты в холостяках ходил, – раздался в ответ прерывающийся голос ключницы.

Ярина напряглась, приготовившись в любой миг сбежать с лестницы.

– А что же изменилось? Я хочу тебя по-прежнему.

– Не трогай меня, боярин, уйди. Вдруг хозяйка дознается? Выгонит меня, куда я пойду? Уйди от меня, прошу…

Ее мольбы прервал звонкий звук пощечины.

– Молчи, дура. Нашла когда хозяйку вспоминать. Я хозяин в доме, и все мне обязаны подчиняться – и жена, и ты.

Ярина заткнула уши, попятилась и стремглав кинулась вниз по лестнице.

Как же быть теперь? Она приложила ладони к пылающим щекам. Самое обидное то, что Дар все предвидел и предупреждал ее. А что сделала она, непутевая? Ручкой отмахнулась и впрыгнула в богатую усадьбу хозяйкой. Знатности и положения захотелось! Вот и получила!

Внизу хлопнула входная дверь. Ярина метнулась в светелку, вытирая на ходу рукавом слезы. Быстро села за прялку, выпрямила спину и придала лицу надменное выражение.

Вошла сенная девка, держа в руках забытый ею в княжеских хоромах ларец.

– Приходил посыльный от князя Аскольда, велел передать боярыне. – Девка бережно поставила ларец на стол.

– Ступай, – Ярина махнула рукой.

Едва за девкой закрылась дверь, подскочила к ларцу, откинула крышку. Колты – на месте. Долго же князь не отдавал ларец. Может, дожидался, что сама она явится за ними?!

Ярина бережно подхватила колты, поднесла к глазам, любуясь искусной работой златокузнеца. У княгини она постеснялась рассмотреть их как следует и теперь не могла отвести глаз от этого чуда. Голуби, слившиеся в поцелуе, томили сердце.

Ярина не удержалась, достала маленькое зеркальце и принялась перед ним цеплять колты к своему повойнику. За этим приятным занятием и застал ее Гордята, неслышно войдя в светелку.

– Я слышал, князь подарок прислал, – начал он с порога, но, увидев жену, примеряющую колты, рассвирепел. – Тебе уже не терпится нацепить на себя побрякушки полюбовника!

Ярина обернулась к мужчине.

– А тебе не стыдно, муж мой, посреди бела дня втихаря от жены девиц домогаться?!

Гордята побагровел, подскочил к ней, замахнулся. Ярина ойкнула и закрылась рукавом рубахи, но удара не последовало. Воевода схватил ларец и со всего размаха шмякнул его об пол.

Ярина вскрикнула. Воевода замер, с удивлением уставясь на отвалившуюся крышку. Женщина бросилась на колени, подняла ларец. От удара сбоку поползла глубокая трещина.

– Ты разбил мой ларец! – взвизгнула Ярина, еле сдерживая себя, чтобы не вцепиться мужу в волосы, не замечая его оторопелого вида. – Это подарок княгини. Я забыла его в княжеском тереме в тот несчастный день.

Гордята опустился рядом с женой на колени. Протянул руку к ее повойнику, коснулся пальцами украшения, разглядывая его. Ярина изумленно посмотрела на мужа – он был смущен и растерян. Может, он понял, как обидел ее?

Она уже готова была простить ему все, но воевода молчал. Он действительно был удивлен, подавлен и просто-напросто повержен, узнав в ларце и колтах собственный подарок. Зачем княгиня, хранившая его двадцать лет, решила вернуть его ему таким странным образом? Почему Ярине, а не первой его жене? Неужели княгиня все эти годы на что-то надеялась?

– Вот что, – Гордята поднялся и устало присел на лавку, – собирайся в дорогу. Отвезу тебя в свое село под Киевом. Там тебе будет лучше: тишина, покой, никто не мешает.

На миг Ярина потеряла дар речи: он желает избавиться от нее?

– Не поеду, – заявила, вновь обретя голос, ставший вдруг противно-визгливым. – Я знаю, зачем ты меня отсылаешь. Хочешь спокойно спать со своей ключницей?!

– Замолчи! – Мужчина снова замахнулся, но на этот раз Ярина не испугалась, гордо выпрямившись, взглянула в его глаза.

Гордята, успокоившись, примирительно произнес:

– Тебе лучше родить подальше от чужих глаз. Мы всем скажем, что ребенок умер. За дитя не волнуйся, отдадим на воспитание хорошим людям. Не противься, Ярина. Князь не отстанет от тебя, чует мое сердце. Сейчас к тебе Милаву пошлю помочь собраться. И не смей обижать ее. Поняла?

Не дожидаясь возражений, Гордята вышел.

Ярина обессиленно опустилась на лавку. Вот и верь мужчинам! Говорил, что любит, а сам уже полюбовницу нашел. Говорил, что не обидит ее ребенка, а сам уже сплавить его хочет подальше.

Пришла Милава, по самые глаза закутанная в большой светлый плат. Ее хмурый вид и покрасневшие глаза тревожно отозвались в сердце Ярины.

– И давно ты с воеводой спишь? – спросила она напрямик, не щадя ни свои, ни ее чувства.

Милава затравленно посмотрела на хозяйку, отставив кожаный мешок, в который собиралась складывать вещи.

– Не гневайся, боярыня. Я сирота. Обидеть меня проще простого. Раньше я в веси жила. Пять лет назад увидел меня воевода на Купалу, заманил в лес да овладел мною. Я дитя понесла. В селе все коситься начали. Люди, у которых я жила, прогнали меня. Я в ноги воеводе бросилась, думала, женится на мне. Да куда там. Ему девицу испортить что рог меда испить. Но из веси забрал, привез в Киев, над дворней старшей поставил. Поначалу лапали все, кому не лень, – гридни и рабы, да я без ножа и палки не ходила. Отвадила всех. – Милава помолчала, потом вздохнула. – Ты не думай, с той купальской ночи хозяин не спал со мной больше. У него и без меня девок полный двор.