— посетовал он. — Но коротышка этот хорош. Тот ещё говнюк, не будь он так похож на поганого скампа — вообще цены бы не было!

— Да, тот ещё тролль и глумёжник, — согласился я. — Ладно, а по делу?

— А что по делу, Рарил? Мне тоже ни даэдры не нравится этот “короткий путь”. Но что делать? Послать торгаша? — скептически скривил он череп лица.

— А он меня в бордель, в компанию к доставленным нам девкам, и не как клиента, — вздохнул я.

— Потому и говорю, — покивала мертвечина. — Учиться — ни даэдры до завтра не успеем.

— Ты про умертвий ходячих говорил, — напомнил я.

— И что? Это шаманство, заря школы колдовства! У тебя есть труп?

— Под кроватью сныкан, блин! — огрызнулся я и заржал — мертвечина метнулась проверить.

— И нечего ржать, — наставительно выдал Анас. — Мог и быть!

— Ну-у-у… маловероятно, но не исключено, — признал я. — А что дальше с шаманством? Ну хоть теоретически?

— Теоретическое шаманство — оксюморон! Шаманы не теоретизируют: они делают или нет. Ну и гробятся к даэдра, потому что ошибаются часто. И всегда только один раз, — захихикал перекатами сухих костей мертвечина, но сам себя одёрнул. — В общем, Рарил, это, как ты и думаешь, “воля-желание” в чистом виде. То есть, ты верещишь в плане Обливиона, к которому подключён, “душатинка! много жрать!” Просто желанием это сделать, — уточнил Анас. — И тем же желанием вселяешь в труп. Энергозатратно, но возможности духа в мертвеце на порядок больше, чем если бы ты призвал его в Нирн просто. В чём главная опасность? — резко спросил он.

— “Душатинка” не персонализирована, — после краткого раздумья озвучил я. — И “много жрать” этот умертвий начнёт с ближайшего. Так?

— Так, — довольно покивал мертвечина. — Не совсем дурак, чувствуется кровь Фиров. Или дух… или… а, к даэдре: не дурак — и хорошо! В общем, на этом гробятся и новички-колдуны, и шаманы. Умертвие просто сжирает их. Почему я предлагаю этот вариант тебе, хотя сам сомневаюсь в том, что что-то получится?

— Разэкзаменовался, дохлый хрыч, — вздохнул я. — Сам же говорил — мелкие даэдра меня не трогают. На призыв — “жратва-жратва” подвалят, но если всё выйдет — меня как цель воспринимать не будут.

— В общем — да. Как ты своим засранным мозгом запоминаешь — до сих пор понять не могу!

— Я — мудрый. А ты — непонятливый, — доходчиво разъяснил я политику партии.

— Наглый невоспитанный щщщенок, — покивал Анас. — В общем, Рарил, никаких инструкций я тебе не дам. Разве что в желании транслируй, ну, как сможешь, жуткие кары, если ослушаются. То есть, я совсем не уверен, что удастся призыв. Что призванный не кинется на тебя — но тут я справиться должен. А уж тем более — что он будет вменяем и управляем. Но пробовать надо правильно!

— В общем — понял, а деталей ты мне не сообщишь, — на что Анас развёл костяшками и покивал. — Возникли вопросы.

— Задавай.

— Если твою дохлую персону вселить…

— Было бы идеально, — перебил меня Анас. — Но… много “но”. Первое, Рарил, мы с тобой, скажем так, сращены. Я при рождении тебя стал частью тебя… Сложно это, сам многое только чувствую, — посетовал мертвечина. — В общем, ты вот думал про двоедушников из своего безумного плана. Очень похоже, возможно, у вас это не только легенда.

— Всё может быть, — признал я. — То есть, ты — не “дух обливиона”...

— А дух предка данмера Рарил Фир. И как меня вселить — банально не знаю. Обливион я, с момента вселения, вижу только через тебя. Или в твой магический конструкт — тогда его отсутствием глаз и чувств, — похлопал он по призраку скелета себя.

— Да, задачка. Но интересно.

— Интересно и полезно: я могу стать могущественнейшим личем, имея канал Обливина как дух, плюс ты мне подкинешь на бедность… И не дёргайся, Рарил — я даже в чужом теле связан с тобой, да и не имею желания тебе вредить. Но это исследования и труды на долгое время. А если “воле-желанием” — угробимся к даэдра!

— Понял, а жаль.

— Жаль, — не стал спорить Анас. — Слушай, а с чего ты не прогуляешься по Кальдере? Тягу к знаниям я одобряю, заботу о безопасности — поддерживаю. Но сейчас — почему бы не пройтись? Мне самому интересно — с Рарилом я был только в имперских городах, появление этой Кальдеры оценил, — хмыкнул мертвечина. — Но посмотреть интересно.

— Да вот, понимаешь, может, и мнительность после разговора об этом придурошном ущелье. Но вот не хочу я тут бродить. Нарвусь на приключение какое, а оно нам надо?

— К даэдра не надо! — поддержал меня Анас. — Пусть пррриключенцы себе на задницу приключения ищут, нам и так хорошо.

— Угу.

— Предчувствие, говоришь? — прищурил на меня глазницы мертвец.

— Ты ещё скажи, я — охренительны пророк, — хмыкнул я.

— Не скажу. Не знаю, Анас. Ты — даэдра. С энергоинформационной составляющей тебя я не факт, что когда-нибудь смогу разобраться — такое понакручено, что каждый раз не верю, что так бывает. Но таким предчувствиям лучше следовать, вне зависимости от того, мнительность это или нет.

— И стать трусливым параноиком.

— ЖИВЫМ трусливым параноиком, а не бесстрашным дохлым придурком!

— Тоже верно, — согласился я. — В общем, была бы польза — я бы пошёл, посмотрел. А так, чтобы просто поглазеть — а ну его нафиг. И давай учи давай! — перешёл я к делу.

— Учу даю, — ехидно ответствовала мертвечина.

И начали мы заниматься. На мои охренительные стрелки с самонаведением Анас покивал, в стиле “ай маладца”. И повращал костяшкой у виска в стиле “ай дебил!” на тему чудовищного перерасхода энергии.

— Это полноценный огненный шар, на каждую стрелу. С повреждением огненной стрелы. Но самонаведение — изящно, — признал он.

И вот, начинаем мы изучать “Руку Молнии” — заклинание, аналог огненного касания. Так-то можно было бы что-то из магии огня… только не в гостиничном номере. “Спалим всё к даэдра” резонно отметил некрохрыч.

Но против именно практики — не возражал. Так вот, пуча глаза