— Какую хреновину?

— Которую он у Наташки спер. То, не знаю что.

— Найдем, она должна в сейфе лежать. Так Наташкасказала, а она знает, что говорит.

— Твое восхищение моей сестрицей не находит у меняотклика. Тебя послушать, так Наташка…

Но я перебила ее, потому что ключ от сейфа жег мне руку. Тоесть карман.

— Может, пойдем прямо сейчас?

— С ума сошла! Еще даже не стемнело. Кто ж грабит,можно сказать, белым днем? Это даже не по-человечески как-то. А проходныедворы? Ты что, забыла?

И мы пошли шататься по проходным дворам. На Михайловской ихв самом деле оказалось великое множество. Мы так увлеклись, что сами заплутали.Тут еще стемнело, фонари в переулках упорно не включали, и я начала думать:никогда нам отсюда не выбраться.

Впереди белой свечой маячила колокольня Рождественскойцеркви, решено было идти к ней напрямую. Ох, лучше бы в обход… Пришлосьпреодолевать два забора. Если для меня это было не особо приятно, то для Ленки— серьезное испытание. Когда мы наконец вышли к церкви, на город пала мгла. Тоесть уже окончательно стемнело, ни звезд, ни луны не видно, сплошная низкаяоблачность.

— Будет дождь, — вздохнула Ленка, вертя головой.Церковь закрыта на реставрацию, и в переулке мы были одни-одинешеньки. Примысли, что теперь нам предстоит идти через овраг, стало не по себе. — Однохорошо, — добавила Ленка. — Если и была слежка, то накрылась.

И мы побрели в сторону площади Победы. Оттуда до Диминогодома два квартала. Во дворе Димина машина отсутствовала, а его окна были темны.Дима раньше часа никогда не ложился, так что логично предположить, что онвсе-таки у сестры.., или у подруги.

Жил Дима в девятиэтажке, в трехкомнатной квартире, которуюкупил после очередного развода. Вообще-то он строил дом в пригороде, ностроительство шло ни шатко ни валко, Наташка даже утверждала, что дом Димабудет строить до второго пришествия, и что-то там добавляла про сапожника безсапог. По-моему, дом ему был так же нужен, как мне бабушкины советы, а строилон его, потому что был уверен: дом в шикарном районе придаст ему солидности, авообще-то ему и трехкомнатной квартиры за глаза хватает. Дима подумывал о том,чтобы завести собаку, но Наташка сказала, что приличные люди сначала женузаводят. Дима такие разговоры не жаловал, в результате остался без жены и безсобаки. Сейчас я этому обстоятельству порадовалась.

Ленка перекрестилась на подъездную дверь, и мы вошли. Диминаквартира располагалась на втором этаже, мы поднялись по лестнице, и я досталаключи. Ленка принялась вибрировать, а я поспешно вставила ключ в замок, покаподружка не начала ныть по своему обыкновению. Дверь легко открылась, мы вошли,прикрыли дверь. Я подумала немного и заперла ее. И тут меня словно холоднойводой окатило. Во всех детективах прежде, чем вторгаться в чужое жилище,злоумышленники сначала звонили по телефону, а потом в дверь, чтобы убедиться,что хозяина нет.

— Надо было позвонить, — не удержалась я.

— Куда?

— В дверь.

— Если мы выйдем, я назад не войду, — честнопредупредила Ленка.

Ближайшая дверь вела в спальню, мы вошли и дверь плотноприкрыли.

— Где-то музыка играет, — невпопад сказалаподружка.

— У соседей, наверное.

Тут до меня с опозданием дошло, что мы опять дурака сваляли,надо было взять фонарик, потому что в такой темноте мы не только сейф, но иковер не найдем.

— Ты что-нибудь видишь? — нервно спросила Ленка, ия честно ответила:

— Нет.

— И я нет. И как грабить прикажешь?

— Давай свет включим, — предложила я.

— Ага, умная. А если из соседей кто увидит и Димепозвонит?

— Ну и пусть звонит. Мы через десять минут отсюдасмоемся.

Я нащупала выключатель, и через мгновение вспыхнул свет.Спальня у Димы была большая, кровать гигантских размеров под краснымпокрывалом, шторы плотно задернуты. Еще тут стояли шкаф и пузатый комод свеселенькими цветочками. Со слов Наташки я знала, что стоят они немалых денег,и подивилась: охота людям тратить их на такую ерунду.

Мое внимание привлек ковер. То есть на самом деле это былгобелен с сюжетом времен Людовика, не помню, какого по счету. Причем с сюжетомсомнительного содержания: девица с задранными юбками и хмырь в треуголке,который под эти самые юбки запустил конечности. Другой хмырь выглядывал изкустов и наблюдал все это без удовольствия.

— Какая пошлость, — вынесла вердикт Ленка.

— Да уж, — согласилась я.

И мы направились к гобелену. Приподняли его и увидели сейф.Я вставила ключ в замок, набрала шифр, сверившись с бумажкой, повернула ключ, исейф открылся. В нем было две полки, и на верхней лежала коробка, а под нейбумаги. Я достала коробку и сунула ее в руки Ленке, потянулась за бумагами, ивдруг в дверь позвонили. Мы разом подпрыгнули и уставились друг на друга.

— Я же говорила, — жалобно начала Ленка. —Сейчас соседи ментов вызовут.

От ее слов мне стало не по себе, а в дверь звонили всенастойчивее. И тут мы услышали, как где-то в огромной Диминой квартирескрипнула дверь, а потом и шаги услышали, вполне отчетливые. Кто-то шаркалногами да еще произнес недовольно Диминым голосом:

— Кого принесло?

— Сейф, сейф закрой, — зашипела Ленка, на которуювновь накатила отвага, и на цыпочках побежала к двери.

В этот трагический момент я вдруг подумала, что подружкапохожа на зайца, только не настоящего, а детсадовского, когда взрослые тетинапяливают уши, а потом весело скачут вокруг елки. Ленка выключила свет, а якаким-то чудом заперла сейф и даже ключи вытащила. Говорю «чудом», потому чторуки двигались сами по себе и вопреки мыслям. Собственно, мыслей в тот момент уменя не было вовсе.

Я метнулась вслед за Ленкой, мы столкнулись в темноте изажали друг другу рты, потому что у обеих было сильно искушение заорать.Квартира у Димы метров двести квадратных, но за время нашего столбняка он успелдойти до входной двери, а мы в отчаянии полезли под кровать, сообразив, чтопуть к отступлению отрезан.

— Кто? — громко спросил Дима, и из-за двери емуответил мужской голос:

— Уголовный розыск, капитан Козлов.

— А что случилось? — забеспокоился Дима.

— Вы должны поехать с нами.

— Да что случилось-то? — волновался Дима.