О-о-ох! Пережить заново ощущение, будто с меня заживо сдирают кожу, было нелегко. Но, насколько помню, тогда мне еще хватило сил на то, чтобы хоть что-то сказать. Сейчас же в глазах встала черная пелена, а к раскаленному комку боли в голове добавилось чувство обнаженности. Будто я освежеванный труп.

Выдавить из себя даже звука не получилось. Как стояла, так и завалилась навзничь. И, кажется, сознание я потеряла еще в процессе падения. По крайней мере, удара об пол я не почувствовала.

А пришла в себя внезапно, отдохнувшей и свежей. Ничего не болело, не ломило, дышалось легко. Пахло свечным воском и немного парфюмом. Вот как раз последний запах и заставил открыть глаза. Потому что он принадлежал хозяину замка.

Я лежала на кровати прямо поверх покрывала. Меня даже не разули, но плащ сняли, что радует. А так — сгрузили, как была. Богато обставленная гостевая спальня была погружена в полумрак, рассеиваемый огнем из камина. Пламя горело жарко и ясно, явно не без магического вмешательства. А еще мне привиделась ящерица, лежащая на полене. Впрочем, я моргнула, и ее гибкий силуэт исчез.

Я повернула голову и… встретилась взглядом с лордом Калаханом, сидящим в кресле, придвинутом почти вплотную к кровати. Находился он тут, судя по всему, давно. Располагался удобно, положив ногу на ногу, а голову подпирал кулаком.

— Ты очень на нее похожа, — негромко проговорил он. — Только тебе не мешало бы принять ванну.

Припомнив, в каком плачевном состоянии оказалось мое тело в прошлый раз после снятия личины, я приподняла руки, растопырила пальцы и повертела их перед глазами.

— Судя по тому, как криво и неаккуратно обрезаны твои волосы, бежала ты в спешке.

Невесело усмехнувшись, взяла кончиками пальцев прядь грязных спутанных волос, приподняла ее над лицом, рассматривая.

М-да. Время другое, проблемы те же. Удержать удрученный вздох не удалось.

Калахан наблюдал за мной чуть отстраненно, с грустью. Ему уже удалось принять и осознать факт, что его сокровища больше нет в живых. Я же, вспомнив о том, как именно сообщила эту новость, испытала угрызения совести.

— Вы очень ее любили? — спросила, хотя не стоило, наверное, бередить чужую душу.

— Я и сейчас ее люблю. И буду любить всегда, — сообщил он, даже не поменяв позы. — Но это, конечно же, не твое дело. Кто твой отец?

— Граф Арнольд дас Рези из королевства Дагра. Его тоже уже нет в живых. Я сирота.

— Хорошо. Значит, не к кому испытывать ревность. Как погибла Альенда?

— А где Дарио? — спросила я, пытаясь взять небольшую паузу в нелегком разговоре.

Осмысливать логику этого дракона я уже даже не пыталась. Мне ее не понять никогда, мне она чужда.

— Да где ему быть? Сидит вон, слушает нашу милую беседу за дверью. Неужели ты думаешь, он позволил бы мне остаться с тобой наедине?

Проследив взглядом направление, в котором лорд небрежно повел пальцами свободной руки, я увидела открытую дверь, ведущую в смежную комнату. Гостиную? И да, действительно, там просматривался диван, на котором сидел Дар. Лица мне было не разглядеть, но в отсвете свечей блеснули его глаза.

Слушает, но не мешает и не уходит.

— Рассказывай. Как вы жили? Сколько лет были женаты твои родители? Как Альенда умудрилась попасть за купол Дагры? И как она погибла?

— Мне неизвестно, как мама очутилась в Дагре. Я всегда думала, что она местная, но почему-то не хочет говорить о своей семье. Она вообще о себе ничего никогда не рассказывала. Сейчас это кажется странным, что никто ничего о ней не знал. Тогда… Раньше отчего-то воспринималось нормально. О том, что у нее есть магический дар, было известно мне и папе. Я тоже обладаю способностями, но чтобы меня не казнили за них, пришлось чуть ли не с рождения носить блокирующий амулет. Как мама скрывала свои умения, я не знаю. А мой отец был самым обычным неодаренным человеком. Но очень добрым и щедрым.

— Ты знала, что Альенда — сидхе? Ты тоже сидхе. — И едва слышно с неимоверной горечью в голосе прошептал: — Потому она и не хотела подарить мне дитя.

— Теперь знаю, что я сидхе, — грустно отозвалась я, проигнорировав не предназначенное мне личное признание.

Из соседней комнаты донесся глухой смешок.

Повозившись, я приняла сидячее положение. Разговор затягивался, не ограничившись кратким изложением. Так что я села, спустив ноги на пол. Вздохнула и начала повествование…

В этом временном потоке всё шло не так. И реакции моих давних знакомых были другими. И я стала вести себя иначе. Устала… Я бесконечно устала от всего этого непрекращающегося сумасшествия. Поэтому просто рассказывала о том, как мы жили, как вел себя Гаспар, о болезни папы и о том, что на самом-то деле это оказалось отравлением. О моих покоях с тайным ходом. О тех сказках, которые мне рассказывала мама. О последнем дне, когда я ее видела. О долгих неделях в подвале и месяцах скитаний по Дагре и после, когда мне удалось выбраться живой за перевал.

У меня уже всё отболело. Я отгоревала свое и оплакала родных и свое счастливое неведеньем детство.

И сейчас, в этой очередной новой жизни, я просто рассказывала историю. Долгую печальную историю о нескольких людях и нелюдях, если считать маму и меня. И, наверное, именно поэтому она звучала еще пронзительнее, чем если бы я, как в прошлые разы, начинала плакать или умалчивала некоторые факты, не имея сил произнести вслух, слишком уж это было больно.

Мне и сейчас было нелегко. Но это была грусть по ушедшему. Заживший, хотя и напоминающий о себе шрам, а не кровоточащая рана.

Лорд Калахан ни разу меня не перебил. Он оказался идеальным слушателем, внимающим каждому слову, следящим за мной взглядом, но не издающим ни звука, чтобы не спугнуть и не сбить рассказчика. А в соседней комнате так же сосредоточенно погружался в мое невеселое прошлое Дарио Шедл, мой дракон.

Окончив свое повествование, я уставилась в камин, снова встретившись глазами с огненной ящеркой. Только в этот раз она не стала убегать, а повозилась, свернулась кольцом, не обращая на меня больше внимания, и прикрыла мордочку длинным хвостом, словно кот. Рептилии разве так делают? Это что за существо такое? Или мне мерещится?

Внезапный вопрос лорда Калахана застал меня врасплох, и я даже вздрогнула. Засмотрелась на чудную тварюшку и не заметила, сколько времени прошло с момента, как я замолчала.

— Узнаю эти интонации. Сколько раз ты уже рассказывала это? Сколько раз плакала? Это была речь существа, которое уже отстрадало, и у него больше не осталось душевных сил на слезы.

Распахнув глаза, я уставилась на дракона. Он сменил позу, выпрямился и сложил руки на груди. При таком освещении черты его лица выглядели более резкими, острыми, словно выточенными неведомым скульптором из цельного куска камня. Но он был красив этой своей странной хищной красотой. В прошлом времени я не увидела этого. Сейчас, когда уже не была напугана до полусмерти, замечала детали. Кажется, я могу понять маму и то, почему она выбрала лорда Калахана своим мужчиной. Ну до того, как сбежала по неизвестным причинам.