Означает ли это, что обучение, которое происходит в таких условиях, в чем-то уступает официальному? Не думаю. Некоторые из важнейших жизненных навыков, которыми мы овладеваем, достигаются исключительно благодаря тому удовольствию, которое мы получаем от процесса. Хорошие примеры – учиться плавать или кататься на велосипеде.

Впрочем, если нет вызова, веселье получается не очень-то веселым. Большую часть своей взрослой жизни я играю в гольф. Мне нравится играть, но тренироваться я люблю, пожалуй, даже больше. Почему? Да потому что в гольфе никому не удается все время забивать мяч хорошо, даже суперпрофессионалам. Понять физику и биомеханику удара клюшкой по мячу, так чтобы послать его точно к цели под правильным углом и с оптимальным ускорением… на это может уйти вся жизнь. Однако чувства, возникающего, когда один из двадцати неудачных ударов вдруг оказывается верным и мяч как будто сам отскакивает от клюшки, мне вполне достаточно, чтобы продолжать занятия.

Именно эту крепкую смесь вызова и удовольствия профессор MIT, создатель MIT Technology Lab Сеймур Паперт называет «трудным счастьем». В своей статье, написанной в 2002 году, Паперт признает, как сложно удержаться на золотой середине между традиционным принудительным подходом к обучению в школьном образовании и открытым подходом школы вовлечения в духе «ути-пути, давай повеселимся, давай сделаем это легко».

Концепция трудного счастья возникла у Паперта после слов одного восьмиклассника: «Учитель услышал, как один ученик описал свою работу за компьютером такими словами: „Это весело. Это трудно. Это Logo“ (язык программирования, который он изучал). Я не сомневаюсь, что ребенок назвал свое занятие веселым именно потому, что ему было трудно, а не вопреки этому»[89].

По какой-то причине учение и забавы стали несовместимыми. Ученики не могут веселиться. Если бы могли, отпала бы необходимость в обязательной школе. Если в школе весело, это означает, что ученики не перенапрягаются, не так ли? Но, по Паперту, веселье возникает как раз тогда, когда нужно отвечать на вызов, решать сложные задачи, когда предыдущие убеждения ставятся под сомнение. Трудное счастье – это то, что должны попытаться сотворить все, кто занимается преподаванием.

Общество часто очень неоднозначно относится к удовольствию, которое доставляют компьютеры. С одной стороны, мы (озабоченные родители) понимаем, как важна для наших детей компьютерная грамотность. Однако когда мы думаем, что наши дети, возможно, проводят слишком много времени, получая удовольствие от видеоигр, мы чувствуем какой-то протестантский зуд. В 1981 году член британского парламента от лейбористов Джордж Фоулкс подготовил проект «Закона о контроле над „Космическими пришельцами“ (и другими электронными играми)», беспокоясь о привыкании к «пришельцам» и возможности развития «отклонений». Закон не прошел с перевесом всего в 20 голосов. Так что на самом деле мы почти запретили «Космических пришельцев».

Справедливости ради надо сказать, что в Китае и Южной Корее 50-часовые сессии видеоигр приводили к смерти игроков от истощения и остановки сердца. Однако это единичные случаи, и задача преподавателей состоит в том, чтобы направить вовлеченность, самодисциплину и усидчивость, необходимые игроку для завершения уровня, на решение более традиционных задач обучения. Начать «серьезную игру».

Серьезная игра – это универсальный термин для видеоигры с выраженной образовательной целью. Его поначалу посчитали оксюмороном, однако после первоначальной борьбы за доверие последние исследования привели убедительные доказательства когнитивного воздействия серьезных игр.

Самый выдающийся пример серьезной игры – это FoldIt[90]. Разработанная Вашингтонским университетом (University of Washington) FoldIt дает тысячам игроков возможность решать научные проблемы, в частности те, что связаны со «сворачиваемостью белка», предсказывая, какие формы примут аминокислоты при ВИЧ, СПИДе, раке и болезни Альцгеймера.

Один из создателей FoldIt Зоран Попович говорит, что игра показала: «можно создать экспертов в какой-то области с помощью одной лишь компьютерной игры». Один из ведущих игроков – Скотт Закканелли, массажист из Далласа, Техас. Игроки получают рейтинг согласно своей способности решать задачи. Закканелли играет по нескольку часов каждый вечер и на момент написания этих строк занимает 12-е место в мире: «У каждого есть своя мотивация. Некоторые делают это из чувства товарищества, другим нравится соревноваться. (Я просто) счастлив заниматься наукой».

Если вы новичок в видеоиграх, все это может показаться вам немного занудным. Может быть и так, но вам следует знать, что в 2012 году одной из задач FoldIt было идентифицировать структуру свернувшегося белка у пораженных ВИЧ обезьян, над которой ученые бились 15 лет. Команда Скотта сделала это за 10 дней. Похоже на развлечение?

Сделай это, чтобы мир это увидел (широкое освещение)

Глобальная обучающая община позволяет поделиться своим озарением с миллионами. В апреле 2012 года Марта Пейн, девятилетняя ученица из Лохгилпхеда, Шотландия, начала писать в социальной сети о школьном питании, ежедневно размещая фотографию своего обеда. Марта хочет стать журналистом, так что отец поддержал ее желание писать об этом. Из-за того что некоторые порции были поразительно маленькими, слухи о блоге Марты «Без добавки» скоро распространились в сети.

Местные власти велели Марте прекратить вести блог. Думается, что куда лучше было бы спросить, почему дети в школе остаются голодными. Известный шеф-повар и ведущий кулинарных шоу Джейми Оливер сделал ссылку на блог Марты в своем твиттере, так что распространение пошло еще активнее. Получив надлежащий нагоняй, местные власти сняли запрет и предприняли некоторые шаги по улучшению школьных обедов. Через шесть месяцев «Без добавки» набрал уже почти девять миллионов просмотров, а Марта выпустила свою первую книгу, причем на доход от каждого экземпляра ежедневно питаются 25 детей из Малави.

Это выдающаяся история, однако такие случаи становятся все более типичными благодаря безудержному росту гражданской журналистики. Мы делаем подкасты и репосты, пишем в блогах – все мы стали журналистами. И это может быть очень увлекательным – если ты делаешь репост в твиттере, что-то изменится. Создаваемый пользователями контент меняет не только то, как мы смотрим телевизор – YouTube заставил все крупные телевещательные компании предлагать просмотры по запросу, но и то, что мы смотрим. Хотя мы уже принимаем это как должное, практически все новостные передачи на всех каналах во всех странах мира постоянно используют материалы, предоставленные гражданскими журналистами. Без этого наше представление о том, что происходит в мире, было бы куда беднее.