Организаторы различных акций быстро научились использовать могущество социальных медиа. Больше всего в этом преуспела группа «Невидимые дети» (Invisible Children), выпустившая 5 марта 2012 года ролик «KONY-2012» – очень эмоциональное видео (хотя и несколько грешащее против истины), описывающие те зверства, которые совершает Джозеф Кони[91]по отношению к маленьким детям из Уганды и Демократической Республики Конго. За первую неделю запись просмотрело более 100 миллионов человек, сделав ее самым популярным видео в истории Интернета.

Кто бы что ни думал о кампании (призывавшей мировых лидеров приложить максимум усилий, чтобы поймать предводителя Господней армии сопротивления до конца 2012 года), – воздействие этого видео на глобальную обучающую общину бесспорно. Пусть его основная цель – поймать Кони в 2012 году – не была достигнута, однако оно привлекло внимание к этой проблеме и воодушевило молодежь по всему миру.

Вот только один пример из многих тысяч: в Австралии я посмотрел это видео в день его появления и проникся им до такой степени, что написал о нем в своем блоге. Нил Уоткин, учитель истории из средней школы Коплстоуна (Coplestone High School), Саффолк, прочитал мой пост и поделился видео со своими учениками. Через несколько часов я получил от Нила электронное сообщение, что его ученики создали инициативную группу, чтобы решить, как они могут помочь кампании. Другие же, скептически отнесшиеся к некоторым заявлениям, прозвучавшим в видео, занялись собственным расследованием.

Через неделю я получил от Нила сообщение: «Инициативная группа собралась и начала планировать некоторые действия. Одна хорошая идея – воспроизвести видео о Кони с нашими учениками. Это был замечательный момент с учительской точки зрения, поскольку мы подробно рассмотрели происходящее в Уганде на уроке и импровизированном собрании в коридоре. Завтра мы создадим виртуальное пространство для сбора идей и координации деятельности. Не знаю еще, будем ли мы поддерживать угандийских детей-солдат в рамках кампании „KONY-2012“ или какой-то другой. Однако эта кампания помогла нам осознать, что происходит».

Критики «KONY-2012» говорят, что впечатлительных детей ввела в заблуждение наивность видео. Это типичная недооценка способности молодых людей составить о чем-либо собственное мнение. На YouTube разгорелись яростные дебаты, в которых представлены позиции всех сторон. Я убежден, что большинство детей отреагировали бы точно так же, как ученики Коплстоуна, и стали бы искать больше информации. Я думаю, что феноменальный рост производства (а не только потребления) ресурсов типа www.fotor.com/features/collage.html[92]и ссылок на них в видеороликах, блогах и Twitter, может подчас казаться самопиаром разных нескромных личностей. Однако потенциал безграничной аудитории, которая увидит работу этих детей, может также изменить нашу мотивацию к обучению. Vimeo, YouTube и Twitter полны примеров выдающейся работы учеников, и оценки общества значат для этих детей намного больше, чем полученная от учителя В+[93].

* * *

Итак, вот шесть императивов, на которых зиждется мотивация в глобальной обучающей общине. Я должен подчеркнуть, что все эти «сделай» нейтральны с точки зрения морали. Деятельность хакерских организаций вроде Anonymous или LulzSec можно рассматривать и как борьбу за всеобщую свободу информации, и как безответственную рискованную игру с безопасностью общества. Однако кто бы что ни думал по поводу их этики, нельзя отрицать умения хакеров учиться, создавать инновации и работать сообща. Их способность создавать существенную, пусть и кратковременную, угрозу жизни крупных корпораций – как это, например, случилось, когда Sony поддержала Закон о борьбе с интернет-пиратством, – несоразмерна количеству участников хакерских сообществ.

То, что они, как правило, умудряются ускользнуть из лап спецслужб всего мира, говорит в пользу той инновационной среды обучения, которую они создали. Мне кажется, что в основе их деятельности лежат мощные императивы – по меньшей мере, некоторые из них я здесь привел.

Хотя такую мотивацию можно использовать как во благо, так и во вред, очевидно, что в большинстве своем люди, которые учатся в социальном пространстве вне рабочих мест и формального образования, делают это из альтруизма. Инструменты дает технология, но императив учиться и действовать сообща дает сила личных связей, неформального обучения и проявлений щедрости.

Глобальная обучающая община наиболее сильна в социальном пространстве, а примеры, которые я выбрал: политическая активность, обучение на основе игры, сотрудничество в сети, серьезные игры, «молчаливое» и неформальное обучение и самиздат, – не в состоянии отразить всей ее изобретательности, инноваций и оптимизма. В основе этой книги лежит вопрос, можно ли перенести все богатство и энергию подходов к обучению, которые мы наблюдаем в социальном пространстве, в более формальную сферу? И если да, то какие условия для этого нужно создать, какие ценности и действия нам следует пропагандировать?

Вечером 1 февраля 1880 года молодой специалист-инженер Чарлз Кларк приступил к работе на фабричном комплексе в сельском районе Нью-Джерси. Выходить на новую работу в воскресенье вечером было довольно необычно, но Чарлз был готов делать что угодно, лишь бы заработать себе на жизнь. В Соединенных Штатах только подходила к концу «долгая депрессия», вызванная финансовым кризисом, получившим название «паника 1873 года». Поскольку из-за депрессии расширение сети железных дорог внезапно прекратилось, Кларк сменил несколько работ, которые ему не нравились.

Какие бы надежды он ни возлагал на новую работу, его начальная зарплата – 12 долларов в неделю, – вероятно, сильно его разочаровала: на предыдущей работе в должности школьного учителя в Филадельфии он получал значительно больше – 20 долларов в неделю. Наверняка и царившие на заводе обычаи ошеломили его и произвели впечатление хаоса. Американская обрабатывающая промышленность находилась в тисках методов «научного управления» Фредерика Уинслоу Тейлора[94]. Ключевыми двигателями перехода от кустарного производства к массовому являлись производительность, стандартизация, ликвидация отходов.

Хозяин Кларка – неряшливо одетый подвижный мужчина тридцати с небольшим лет – придерживался других идей. Приход Кларка совпал с полуночным пиршеством; лакомства были разложены вокруг органа, который хозяин установил, чтобы вдохновлять рабочих на постоянное пение. В первые недели работы Чарлзу давали самые разные поручения: только что он набрасывал чертеж, а через минуту уже налаживал станки по локоть в смазке.