Заправка – это прекрасные перспективы, Ханна не зря о них упоминала, ей верить можно. Однако такой непростой транспорт даже в столь ужасающем состоянии – находка куда интереснее. По всему понятно, что люди, которые на нем передвигались, пытались всерьез заботиться о своей безопасности. Тот, кто в Улье не первый день, знает, что пользоваться шумным автомобилем можно лишь в том случае, если он как следует подготовлен и у тебя есть то, что может неприятно озадачить тех зараженных, которым такая подготовка не помеха.

Мертвяки прекрасно понимают язык оружия, но им оно не нужно, им нужны лишь наши тела. Судя по косточкам, этот зараженный не отличался от прочих и слопал здесь, наверное, всех. Сомневаюсь, что кто-нибудь сумел убежать от такой сильной твари. Неприятное местечко, с мрачной, похоронной аурой, но ничего не поделаешь, придется его хорошенечко обыскать. Я бы не отказалась от знакомой винтовки или чего угодно, лишь бы не такое громоздкое и неудобное, как розовый пулемет.

Беглый осмотр навел на подозрение, что я здесь не первая – некоторые стальные листы были загнуты странно, будто это сделали уже после всего случившегося. Ну и зачем это понадобилось? А затем, чтобы достать какие-то предметы, и даже догадываюсь какие, потому что в одном таком месте нашла закатившийся в щель патрон. К сожалению – винтовочный или автоматный, к моему пистолету такой не подойдет.

Покопавшись еще несколько минут, смирилась с неизбежным – оружия или не было вообще, или его кто-то забрал. Но нельзя сказать, что я потратила время впустую. Помимо патрона, который может пригодиться в будущем, нашла большой складной нож с фиксирующимся клинком; пустой рюкзак с рваной дырой на боку; и топор, который тоже полезен, но не для меня – слишком тяжелый. Мне бы полегче, я не силачка такой внушительной штуковиной размахивать.

Подумав немного, оставила топор на месте, но кто его знает, может, еще вернусь за ним, ведь я склонна к переменчивости решений.

Сейчас у меня на очереди заправка. Только не следует торопиться, нужно чуть-чуть посидеть и посмотреть по сторонам, может, что-то изменилось. Лишь убедившись, что никого не видно, направилась вперед.

Первое, что сделала, – жадно ухватилась за первую попавшуюся бутылку. Зубами, не думая о сохранности эмали и нормах приличия, сорвала непослушную пробку и начала пить без малейшего намека на женственность. Не исключено, что при этом я урчала, как проголодавшийся мертвяк, и чуть не захлебывалась, не обращая внимания на химическую вонь, исходившую от сомнительной жидкости. На этикетке тоже нарисовано что-то вроде тонко нарезанных цитрусовых, похоже, я слишком привередливая или просто не привыкла к такому питью, ведь в Цветнике мы не видели ничего, кроме воды, свежевыжатых соков, компотов и витаминизированных коктейлей. Ну и зеленый чай, само собой, а по очень большим праздникам могли разрешить даже кофе.

Не понимаю, как такое могло получиться, но я выпила целый литр такой тошнотворной бурды и даже этого не почувствовала. В голову робко постучался предательски сбежавший при виде изобилия бутылок разум, и я, наконец, поняла, что крупно ошиблась, ухватившись за самую первую емкость. Разглядев остальные, заметила воду, как простую, так и минеральную, газированную и без газа. Не удержавшись, потянулась к понравившейся и резко замерла.

Шум мотора – я услышала гул приближающейся машины.

Даже в самых кошмарных страшилках не слышала, чтобы зараженные использовали автотранспорт. Но помимо откровенных чудовищ встречается в Улье и всякое разное. Те же атомиты – пострадавшие от радиации иммунные. Они, получив критичную дозу, начинают нехорошо меняться, становятся агрессивными, любят полакомиться нормальными людьми и при этом иногда сохраняют значительную часть разума, что позволяет им успешно пользоваться сложными предметами.

На севере территории Азовского Союза нет стабов, загрязненных радионуклидами. Точнее, по-моему, нет, я ведь не могу знать все – нас учат своеобразно-избирательно, многое упускают. Но даже если это никакие не атомиты, поводов для радости не вижу.

Самый страшный зверь Улья вовсе не элитник и даже не скреббер. Хуже человека никого не бывает, это мое личное убеждение. Может быть, со столь скромным жизненным опытом нельзя делать столь глубокие выводы о себе подобных, но я делаю и намереваюсь делать дальше.

Если, конечно, переживу этот день.

Выбегать с радостными криками – весьма вероятный шанс попасть под пулеметную очередь, причем это может оказаться далеко не самым нехорошим вариантом. Ну а самых нехороших вариантов и их сочетаний хватает: тут и банальное убийство, и сексуальное насилие, и продажа в рабство, и даже разделка – я ведь иммунная с большим стажем, за некоторые части моего тела внешники очень хорошо заплатят. Разве что ограбление в списке вероятных приключений не значится, у меня из полезного лишь пистолет с одним патроном. В общем, показываться на глаза нельзя, но и убегать некуда – распроклятая заправка располагается на открытом со всех сторон месте.

Значит, я просто не буду выходить из этого скромного магазинчика. И даже заберусь за прилавок и там присяду, чтобы труднее было заметить. По дорогам Улья много кто катается в разные стороны, вот и эти сейчас прокатятся мимо, после чего я вздохну спокойно. Подожду минутку и осторожно выберусь.

Не тут-то было.

Рев двигателя сменился мягким урчанием, а затем и вовсе почти затих. Из своего укрытия я не могла разглядеть ничего, кроме стены, заставленной склянками с какими-то, скорее всего съедобными, штучками, но уши подсказывали, что невидимая машина остановилась если не напротив заправки, то поблизости.

– Тухлый, проверь шайтанку! – зычно и картаво прокричали снаружи. – Рожа, прикрываешь и на лес почаще поглядывай! Малой, крутанись влево, только резко, посмотри в стороне сада! Носок, Гной, за мной, к бакам, а потом внутри пошарим!

То, что люди с такими безобразными прозвищами вот-вот окажутся во внутренних помещениях заправки, меня ни капельки не обрадовало. Я ведь первая сюда зашла и не желаю встречаться со столь сомнительными личностями. Но, естественно, мое мнение никто в расчет не берет, да и не подозревает о моем присутствии.

Вот пусть и дальше не подозревают. Буду сидеть тихо-тихо, нет никакой надобности перебираться через прилавок, значит, шанс, что я останусь незамеченной, велик.

Лишь бы у них не оказалось сенса. Но это нечасто встречающийся дар, к тому же многогранный, не во всех случаях универсальный, так что шансы нарваться на проблему с этой стороны – невелики.

Звук незаглушенного мотора усилился – кто-то открыл стеклянную дверь. Постаравшись почти не дышать, чуть ли не до боли напрягла уши. Шаги, непонятная возня, что-то нетяжелое шлепнулось на пол. Опять двигатель зашумел сильнее – зашел еще один человек. И почти сразу вслед за этим мужской голос произнес:

– Кулак, что мы тут вообще забыли? По таким точкам даже пивком не разживешься, полный голяк.

– А Гной где? – ответили вопросом.

Голос тот же, какой слышался снаружи.