– Охотно верю, в вас явно есть задатки либо отличной актрисы, либо профессиональной лгуньи. Но меня заинтересовало другое: что заставило вас так рисковать? Пойти к менталистке на ужин… Нарываться на скандал.

– Деньги, – уверенно выдала я.

– Серьезно? – Левая бровь блондина взлетела вверх. – Вы были готовы рискнуть всем ради презренных льинов? Если бы моя мать раскусила обман, она добилась бы вашего отчисления. Откуда такая уверенность, что вам все сойдет с рук?

Всем своим видом Рэкшор говорил о том, что он не верил в то, что я согласилась рисковать за монеты, и в принципе верно думал. А судя по напряженной складке меж бровей, мои мысли прочесть он тоже не мог, иначе бы уже вел сдавать меня в маглицию за притаскивание феи в столицу.

В остальном же я уловила суть: на сам факт подмены и обзывания его «неликвидом» Рэкшор по какой-то причине не в обиде. Похоже, ему и в самом деле была очень сильно нужна помощь Виктории, если он решил прикрыть глаза на подобное.

– Я бедна, если вы не заметили, – скромно потупившись, ответила ему. – Академическая форма выручила, но у меня даже обуви нормальной нет, а скоро зима. Так что да, я рискнула ради презренных денег. Это все, что вы хотели узнать?

Он кивнул, но через мгновение будто передумал.

– Нет, не все. Почему от вас постоянно пахнет горным медом волшебных фей, рье Вокс?

Я вскинула на блондина взгляд и тут же попыталась отвести, но где там, будто в цепкое лассо он поймал мой взор своим, так что ни спрятаться, ни убежать.

А врать в глаза менталисту ой как сложно.

– Я же с Предгорья… – выдавила в ответ, все еще пытаясь отвести взгляд. – Должно быть, пропахла.

– Нет, – с нажимом произнес профессор. – Вы уже две недели как в столице, форма на вас местная, и даже с волос за этот срок смылся бы любой запах. Так в чем причина? Вы привезли с собой банку? Принимаете в качестве стимулятора?

От искреннего удивления я даже ресницами захлопала и невольно приоткрыла рот, облизнув губы.

– Горный мед в качестве стимуляторов работает только на менталистов и еще на пару Домов. На оборотней в лучшем случае подействует как сильное снотворное. Странно, что вы не знаете об этом, профессор Рэкшор. А раз на менталиста я не похожа…

– Это еще проверить надо, – прервал меня блондин.

– В каком смысле? Что проверить? – С губ слетел уже нервный смешок. – Не менталист ли я?

Я еще раз смерила профессора взглядом. Может, он сумасшедший?

То он меня ненавидит за то, что я крыса, а теперь обвиняет, что я еще и менталист. Уму непостижимо.

Может, у него на самом деле проблемы с головой, и за это его лишили кресла главы канцелярии.

– Вы, должно быть, что-то путаете, – мягко начала я. – Меня зовут Габриэль Вокс, оборотень. Я не могу быть менталитом. Один вид магии на каждый Дом, вы же сами говорили нам про это.

– Не все, что я говорю, правда. – Кристофф Рэкшор неожиданно вышел из-за своего стола и приблизился на метр, принюхался к воздуху, будто заправская ищейка, и все мышцы его торса свело болезненной судорогой. – Так же, как и вы, Габриэль Вокс. И если вы все же притащили в академию мед, советую рассказать, пока я не нагрянул в вашу комнату с проверкой.

– Да зачем мне вам врать и тащить с собой мед! – от испуга воскликнула я. – В столице наверняка есть места, где его можно купить свободно.

– Но не менталистам, как вы верно заметили. А еще он дорогой, безумно дорогой. Может, вы продаете его нашим студентам? Льины же так важны для бедной крысы.

Последнее прозвучало с издевкой, отчего меня накрыло злостью.

– Издеваетесь над слабыми, профессор Рэкшор? – выпалила я, теряя контроль. – Это так низко. К чему этот допрос, прочтите мои мысли. Ну же…

Я распростерла руки в стороны, показывая, что открыта, хоть и знала: ничего у Рэкшора не выйдет…

Повисла пауза.

– Актриса, – разорвало тишину единственное слово. Блондин даже не шелохнулся после моего пассажа. – Я не могу вас прочесть, и вы об этом прекрасно знаете, Габриэль… Сейчас я бы мог составлять письмо моему отцу о феноменальной барышне крысе, чьи мысли невозможно прочесть. Король бы наверняка заинтересовался, такие вещи требуют тщательного исследования. Но меня подкупила ваша выходка с подменой на чаепитии. Поэтому я даю вам последний шанс рассказать правду. Где вы прячете клятый мед и как добились полной непроницаемости мыслей?

В моем рту пересохло. Казалось, даже губы мгновенно покрылись сухими трещинами. Я бы могла обратиться в крысу и попробовать бежать, а дальше в свою комнату, за Миртл, но вряд ли это помогло бы.

И тогда я решила, что частичная правда – это тоже правда.

– Мед в моих жилах, – выпалила я. – В детстве я свалилась в чан, и меня не сразу смогли вытащить. Я чуть не умерла, проспала месяц, но все же осталась жить. Так что нет никакой тайной продажи контрабандного меда, его запах просто впитался в мою кожу навсегда.

От моих слов Рэкшор будто превратился в каменную статую.

– А мысли? – спросил он.

– Побочный эффект. Я много общалась с феями после того случая и знаю правду, почему им запрещено покидать Предгорье. Их теплолюбивость – миф, я не видела еще ни одной замерзшей феи в горах, а вот магия рядом с ними у некоторых Домов прекращает работать. С медом похожая история, возможно, рядом со мной у вас просто не работают силы.

– Даже так… – голос Рэкшора звучал глухо. – И сколько вам было лет, когда вы искупались в меду?

– Пять, – неохотно ответила я.

– И куда же смотрели ваши родители? Часто у вас в Предгорье дети падают в котлы с медом?

Я насупилась и еще более неохотно ответила:

– Я первая, и мои родители никак на это не смотрели. Они погибли в горном завале, когда мне было два года. Меня воспитывали гномы и феи. Надеюсь, теперь я точно ответила на все вопросы.

Глава 17

Кристофф

Она и в самом деле думала, что после того, что рассказала, у меня закончатся вопросы?

О нет! Меня это еще больше выбило из колеи, обеспокоило, и даже где-то в глубине души появился зародыш мерзкого чувства по имени Паника.

Мало нам было Алмура, который едва не поставил весь дом Вивьер на колени благодаря своим способностям. Он был близок к захвату власти,