покачиваться, стоя на коленях, осторожно скользя вперед и назад по члену любовника, с каждым движением погружая его все глубже и глубже в себя.

Тая подалась вперед, обхватив ладонями лицо оборотня и глядя в невероятные ярко-желтые глаза. Провела пальцами по его щекам, не переставая подмахивать бедрами:

— А где твоя щетина?

Дар Ветер ответил прерывающимся голосом:

— После каждого оборота моя кожа становится гладкой, — он снова застонал, прикусив губу, чтобы получилось не очень громко.

— Как удобно, хотя… Она была такой забавной… — Таино дыхание тоже сбилось, она двигалась, все глубже опускаясь на мужской член. И ей не было ни больно, ни противно. Ей хотелось быть еще ближе и двигаться еще быстрее. Девушка наклонилась к уху любовника. Проговорила горячим шепотом:

— Ты кончишь внутрь меня? Их было так много, а я хочу, чтобы ты был последним…

И в тот же момент почувствовала сильный спазм внутри себя, и в ответ ее накрыла волна оргазма, горячая, упругая. Тая забилась в конвульсиях, запрокинув голову. Ее тело скручивало сладкими судорогами, это длилось и длилось, а она продолжала насаживаться на член до тех пор, пока из ее промежности не пролилось горячее семя, а мужская плоть не стала мягкой и безвольной и не выскользнула из ее лона.

* * *

Тая наклонилась к мужчине и, подобно тому, как это раньше делал он, коснулась губами его лба.

— Как самозабвенно, — у входа в клеть раздался женский голос. — Это ведь она?

Вздрогнув, Тая обернулась на голос и прижалась к Дар Ветру, словно собираясь защитить его от опасности своим телом.

— Не пугайся, малышка, я не хочу вам зла, — возле прутьев клетки стояла Никайя и с печалью в ярко-желтых глазах смотрела на пару любовников.

— Зачем тогда пришла? — Тая ответила ей недружелюбным взглядом исподлобья.

Оборотница пожала плечами:

— Посмотреть, как это бывает, когда любишь по-настоящему, — и в ее словах Тае почудилась женская зависть. — Нам было плохо без тебя, Белый волк, — женщина перевела глаза на охотника.

Чувствуя все нарастающую неловкость, Тая отпрянула от любовника, разорвав контакт их тел, и принялась натягивать штаны. Дар Ветер следил за ее действиями с нескрываемой досадой. Проговорил, не пытаясь казаться дружелюбным:

— Зато мне без вас было хорошо.

— И без меня тоже? — в голосе Никайи сквозила неприкрытая грусть.

Дар Ветер помолчал, вздохнул и нехотя проговорил:

— Я вспоминал тебя, Никайя.

Тая переводила настороженный взгляд с оборОтницы на своего любовника и никак не могла попасть ногами в штанины. Никайя смотрела на мужчину, он смотрел прямо перед собой. Наконец, женщина нарушила молчание:

— Почему ты ушел?

Охотник бросил на женщину хмурый взгляд:

— Потому что не могу и не хочу быть с теми, кто пренебрегает законами крови. С теми, для кого убийство — это радость и развлечение.

Никайя скорбно нахмурилась и покачала головой:

— Нортон был рад твоему бегству.

Дар Ветер вскинулся на ее слова:

— Я не сбегал, просто тихо ушел, — мужчина тряхнул головой, скидывая с лица прилипшие пряди волос, и отвернулся.

Никайя прищурилась, глядя на охотника:

— То есть, ты хочешь сказать, что между вами не было поединка?

— Нет, — ответ был односложен.

Глаза Никайи блеснули:

— Но он должен был быть! По столь чтимым тобой же законам крови! — Взгляд оборотницы лихорадочно заметался по загону, — Нортон соврал… Стаю должен возглавлять сильнейший, никто не вправе присваивать себе власть, не доказав свою силу. Нортон обязан был доказать свое право на главенство! — Никайя повернулась к двоим охранникам, — Вы слышали? Леший соврал! Между ним и Белым волком не было поединка!

— Леший тот еще враль, — старший охранник кивнул и красноречиво покосился на Таю, наконец-таки справившуюся со своими брюками.

Оборотница отпрянула от прутьев клетки и, выйдя в центр пустого пространства между шалашами, прокричала, так, что спугнула из кроны ближайшего дерева стаю устроившихся на ночлег птиц:

— Братья и сестры! Нас обманули! Нортон обманул вас!

Деревня, словно, ожила. Привлеченные ее громким криком, к клети потянулись оборотни обоих полов.

— Что ты делаешь, Никайя? — охотник настороженно следил за шевелением между шалашей.

— Пытаюсь сохранить тебе жизнь, Дар Ветер, — оборотница обернулась на пленника. — Ты должен бросить вызов Нортону, он теперь не сможет отказаться.

— Ты так уверена в моей победе? — оборотень красноречиво покосился на свое раненое обнаженное тело.

— Конечно, — Никайя лукаво улыбнулась. — Ты всегда был лучшим. Во всем.

На лице охотника отразилось сомнение, и Никайя продолжала:

— Если тебе не жаль собственной жизни, подумай о ней, — женщина кивнула на Таю, внимательно следившую за их разговором.

Дар Ветер покосился на девушку. Тая не очень понимала, что именно хотела от Дар Ветра Никайя, но чувствовала, что это был их шанс на спасение. Между тем, возле клетки собралась небольшая толпа.

— Ты чего шумишь, Никайя? Зачем беспокоишь ночной лес? — спросил кто-то из старших мужчин.

Оборотница повернулась к подошедшим соплеменникам и с вызовом вскинула голову:

— Нортон соврал нам. Между ним и Белым волком не было поединка до крови, он не имеет права возглавлять стаю.

Оборотни принялись гомонить, обсуждая невероятную новость.

— Откуда тебе это известно? — все тот же мужчина с недоверием смотрел то на Никайю, то на связанного Дар Ветра.

— А вы сами спросите у него, — Никайя кивнула на грузную широкоплечую фигуру торопящегося к собранию вожака.

— Что здесь происходит? — Нортон, приблизившись, тяжелым взглядом обвел оборотней.

— Никайя говорит, что правила передачи лидерства не были соблюдены, что ты нарушил законы крови.

Нортон глухо зарычал, словно зверь, обнажив в оскале белые зубы:

— Плевать я хотел на ваши законы крови!

— Ты соврал нам! Или нет? — все тот же взрослый оборотень буравил вожака настороженным взглядом. — Клянись перед ликом хозяйки ночи, что ты нам не соврал! — мужчина вскинул руку вверх, туда, где на иссиня-черном небосводе сияла ущербная луна.

Нортон прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Я не обязан приносить никакие клятвы! Я вожак стаи по праву сильного! Кто посмеет оспорить это мое право?

— Я посмею.

Все разом повернули головы на тихие слова пленника. А Дар Ветер продолжал:

— Ты стал вожаком, нарушив законы предков, и теперь я хочу восстановить справедливость.

Повисло гробовое молчание. И в нем резко прозвучали слова Никайи:

— Поединка не было! Белый волк по-прежнему наш вожак. Дерись с ним, Нортон, или проваливай прочь!

— Он трус и убийца! — Нортон повысил голос, но недовольный ропот толпы перекрыл его.

— Поединок один на один, — Дар Ветер, чувствуя, что мнение большинства на его стороне, злорадно усмехнулся. — Ты боишься меня, Леший?

Вожак зарычал. Казалось, вот-вот, и он перекинется в зверя, но он сдержался:

— Я не боюсь