Рисунок выпал из рук на пол. Георг наклонился и поднял его, рассматривая и чуть щурясь.

– Я не знаю, как выглядели единороги на самом деле. Моя матушка считала их выдумкой. Но есть на свете места, которые хранят память о чудесных зверях. И есть народ, который до сих пор помнит этих зверей и ни на миг не сомневался в их существовании.

– Драконы? – догадалась я.

– Да, илара. Если кто-то и может помочь вам в описаниях, то только они.

Я вспомнила, сколько книг перерыла в библиотеке замка. Да я даже не поленилась спуститься в подвал, где под древними чарами хранились самые древние и оттого хрупкие документы. Толку-то…

С последним, самым удачным, на мой взгляд, рисунком расставаться не хотелось. Я аккуратно свернула его в трубочку, потом, чуть помешкав, забрала у Георга карандаши и зачем-то кисть, положив их в карман платья. И распрощалась с мужем Мелиссы.

Решив отнести посуду на кухню, обнаружила там колдовавшую над тестом Тиану. И не смущало ее, что ночь за окнами. Впрочем, Аманда и Мелисса тоже не спали, а попивали чай и болтали. Отказавшись от их компании, я накинула плащ и вышла через кухню наружу.

Весенняя ночь выдалась теплой, ласковой. Звезды сияли так ярко, будто их умыл дождь, прошедший несколько часов назад. В Шаарисе поговаривали, что погода связана с настроением хозяина Шанрассхолла. Как ни крути, а Ричард – сильный маг, потому его эмоции и могут сказаться на природе вокруг. Я не знала, верить этому или нет.

В саду тишину тревожил трелями соловей. Незатейливая песенка царапала душу. Я бродила по тропинкам, разглядывая темнеющую громаду замка, но мысли все равно возвращались к Ричарду. Вскоре добралась до того места, где туман скрывал очертания заброшенного города. Скалы темнели, нависали и казались великанами. Днем на них можно было разглядеть ползущий вереск, покрывающий горы темно-зеленым ковром. Изредка то тут, то там вспыхивали желтые пятна: цвел какой-то кустарник. Представляю, насколько прекрасными будут эти места, если их укроют фиолетовые цветы. Волшебные, прекрасные… в цвет глаз моего дракона.

– Народ, который до сих пор помнит этих зверей и ни на миг не сомневался в их существовании… – прошептала я, вспоминая слова Георга.

Что, если именно в них прячется подсказка? Ведь помнить и не сомневаться означает, что драконы когда-то видели единорогов! А учитывая, насколько древний здесь лес…

Я сорвалась с места и чуть ли не бегом направилась в сторону склепа. Если кто-то и сможет мне помочь, то это призраки. Отдышавшись у входа, нырнула в проход и на ощупь спустилась. Так торопилась, что не подумала даже вернуться на кухню, чтобы запастись свечой и спичками.

Неожиданно свет вспыхнул сам. Появился в факелах, вставленных в кольца на стенах. А передо мной моментально показался Альфред Храмс.

– Доброй ночи!

– Даже не буду спрашивать, что эм-м-м… невеста моего внука делает в склепе в столь поздний час.

– Ищет того из вас, кто видел живого единорога, – ответила я.

Альфред Храмс улыбнулся.

– Думал, уже не обратишься к нам за помощью.

– То есть среди вас есть тот, кто…

– Есть, конечно.

– А что же сами не сказали? – возмутилась я. – Между прочим, Ричард – ваш внук. И если он умрет, ваш род прекратит существование!

– Так запретил он помогать вам, – ответила Элеонора, появляясь рядом с Альфредом. – Говорит, слишком много вмешиваемся в его личные дела. Будто мы ему зла желаем…

– Так вы поможете? – нетерпеливо спросила я.

– Эй, Литаршан, хватит таиться. Все равно же подслушиваешь, я тебя чую! – крикнул Альфред.

На надгробье, стоящем у дальней стены, появился призрак молодого беззаботного юноши. Он сидел, облокотившись о камень, и ел призрачное яблоко. Встрепанные волосы, чуть раскосые глаза… В них плескалось такое неподдельное безразличие, какое можно заметить только у того, кто сгорает от любопытства, но старательно изображает, что ему неинтересен разговор.

Я подошла к нему, остановилась и уточнила:

– Поможете?

Мельком глянула на надгробие и впечатлилась датой смерти – почти семьсот лет назад.

– Вечно ты меня в какие-то авантюры впутываешь, Альф, – показательно вздохнул Литаршан. Аккуратно отложил надкушенное призрачное яблоко и посмотрел на меня. Потом хмыкнул и сверкнул глазами. – Ричард тебя точно развеет. Он ведь не знает?

– О чем? – поинтересовалась я, понимая, что речь идет о какой-то тайне. И она уж точно не связана с единорогами.

Литаршан не ответил на мой вопрос, лишь склонил голову и о чем-то задумался. Затем сощурился и сказал:

– Призраки умеют хранить тайны и стараются не лезть в дела живых без особой надобности.

– Правда, драконы на это правило смотрят сквозь пальцы, – ехидно заявила Элеонора, подплывая и посматривая на Альфреда, который, как и я, ждал ответа.

– Вы действительно жили тогда, когда по земле еще бродили единороги? – не сдержала я любопытства, решив оставить другие вопросы на потом.

– Не бродили, а буквально летали по ней, иначе их перемещение и не назовешь, – мечтательно заметил Литаршан. – Когда единорог ступает по земле, он и травинки не сломает, и букашке не навредит.

– Он настолько прекрасен, как описывают легенды? – почти шепотом спросила я.

– Да. И волшебный. Такой магии, как у единорога, я и не встречал-то больше в своей жизни. Кровь его исцеляла любую рану, волосы из гривы меняли свойства зелий, а рог… Именно в нем сосредоточивалась их основная сила. И чем старше был единорог, тем больше магии он хранил. Ценность рога, как ты, наверное, догадалась, именно в том, что он чувствителен к любому яду. А уж искру с рога добыть… Она являлась главным ингредиентом любого противоядия.

– Мне нужно сделать краску. Ричарда прокляла художница…

– …и снять с него эту пакость может лишь кто-то из ваших, – закончил Литаршан. – Знаю уже, не рассказывай.

Я немного помялась и спросила:

– Они потому и исчезли, да? Единороги? На них ведь охотились…

– Кто бы думал, что для волшебного существа, живущего в лесу, опаснее окажутся не дикие звери, не драконы, а люди, – грустно вздохнул призрак.

Какое-то время мы молчали, а потом Литаршан деловито спросил:

– Рисунок с собой?

– Да.

– Раскладывай, – кивком показал он на надгробие, и я быстро достала и развернула лист.

Литаршан наклонился, долго рассматривал, выпрямился.

– Талантливо. Почти как живой. Только оттенков серебра надо больше. Здесь, – он показал на рог, – добавить жемчужного сияния, а тут… Впрочем, без особой краски ты не справишься. – Ниатара, поделись с ней своим запасом.