среди ночи из ниоткуда после почти месячного отсутствия. И еще надо помнить, что в этот период ее активно искали и не могли найти. Где же она так профессионально пряталась?

Инга вышла из ванной в халате и полотенце, благоухающая моим кремом для лица. Я пододвинула ей тарелку с едой. Готовить среди ночи горячее и потом мыть посуду я стала бы только ради близкой подруги, но никак не ради нее, поэтому предложила бывшей папиной невесте удовольствоваться хлебом с маслом, ветчиной, остатками овощного рагу с говядиной. Когда я увидела, как она набросилась на пищу, мне стало ее жалко, я еще никогда не видела, чтобы человек хватал пищу с такой жадностью. Она и правда голодала. Ну недоедала уж точно.

– Где же ты была все это время? – наконец, спросила я.

– В деревне, – с набитым ртом ответила Инга, – забилась в щель, спасибо, люди подсказали в какую. Но ничто не вечно, деньги кончились, жить не на что, даже еду купить не могу. Дня три уже голодная, ем раз в сутки какую-то лебеду.

Глядя на нее, я поверила.

– Ты выпей еще, согреешься, – предложила я, подвигая к ней бутылку.

– Да мне неудобно как-то, и так ворвалась в два часа ночи…

– О неудобстве тогда нужно было думать, когда ты в два ночи ворвалась, а теперь-то уж что…

– Прости меня, Ксения, но в данном случае мне действительно некуда было больше пойти.

– У тебя что же, и подружек нет? И друзей?

– Именно там меня и найдут. Твой дом – единственное место на всей планете, где он не станет меня искать.

– Кто он?

– Убийца Стаса, – очень просто ответила Инга. – Разве ты еще не поняла? Я – следующая, и этой участи мне не избежать. Ты не думаешь, что это мог быть ваш с ним отец?

Я застыла. По всей логике, надо было выгнать мерзавку, но что-то меня останавливало. Я не могла, мне надо было с ней поговорить.

– Почему он? Почему не ты, например?

– Ты действительно думаешь, что я могла убить твоего брата? – слегка успокоившись, спросила она – Это безумие, Ксюша. Было время, когда я любила Стасика всей душой, каким бы говном он ни был.

– Как можно любить человека, зная, что он говно?

– Еще как можно! Тебе очень повезло, что с тобой такого пока не приключилось. Это ж ведь как устроено: сначала ты начинаешь любить человека и только потом узнаешь, что он за фрукт. Редко когда наоборот. Полюбила, к примеру, зайчика, а он оказался шакалом, так что теперь?

– Ну а послать? Никогда не пробовала? В русском языке, на всякий случай, есть слово «нет» – слыхала что-нибудь об этом?

– Иронизируешь? Понимаю. Только когда ты уже по уши, это не работает. Нет никаких «нет». Только слепое, тупое, глупое «да», за которое я теперь буду расплачиваться всю оставшуюся жизнь.

– Что ты имеешь в виду?

– Да ты и сама все понимаешь: я делала все то, что мне велел Стасик. Он меня парализовал, понимаешь?

– На мертвого валить легко. Никто не проверит. Стасик был хороший мальчик.

– Хороший?! – засмеялась Инга. – Ты действительно так думаешь?

– Даже если и не так, то почему ты считаешь, что вся эта лирика мне настолько интересна, чтобы вламываться ко мне в дом в два часа ночи, требовать сохранения конфиденциальности… На хрена мне все это нужно? Я тоже имею право на свое мнение и считаю, что жить в доме человека, собираться вступить с ним в брак и в это же время шалавиться с его сыном – это поступок, достойный приблудной шавки, если ты считаешь иначе, то это вопрос твоих нравственных ориентиров. Вернее, того места, где они должны были бы быть. А теперь еще раз внятно объясни, какого хрена ты приперлась ко мне! И не надо здесь играть со мной в ролевые игры – это к твоим мужикам, там наряжайся. Со мной будет так: станешь корчить из себя несчастную, я сейчас же позвоню Виннику, ты ему подписку давала, он тебя арестует за милую душу в пять минут. Заодно будет тебе где переночевать и что покушать. Не уверена, что там хорошее меню, но с голоду не умрешь. И пойми, я не шучу. Я так и сделаю.

– Зря ты так, Ксюша, ведь лично тебе я ничего плохого не сделала…

– Еще слово…

От бешенства меня затопила такая волна, что я просто не знала, как с ней справиться, как из нее вынырнуть. Пора было выгонять наглую девку из дому. Хоть в дождь, хоть в грозу. Плевать.

– Помнишь прошлый Новый год? – неожиданно спросила Инга.

– И что? Какое это имеет значение?

– Просто вспомни.

Под прошлый Новый год отец подарил мне маленький новенький беленький BMW «X-1», и я была на седьмом небе, так мне нравилась эта чудесная машинка. И вообще настроение у меня было отменное: у меня были хорошие клиенты, новый бойфренд, начало романа с которым внушало оптимизм. Симпатичный маленький джип – первый за всю жизнь серьезный подарок отца – дополнил картину праздника, который царил главным образом у меня в душе. Во внешнем мире все было уныло и скверно, ковид давал периодические всплески, и тогда все вокруг замирало в предчувствии наступления нового витка депрессии. Но на мне эпидемические наплывы пока почти не отражались. У мамы с ее почти мужем все шло отлично, в семье отца я тоже стала совсем своей. На 31 декабря было запланировано два важных мероприятия. Отец не поклонник ночных празднований, поскольку не любит менять режим. Куролесить до утра ему и неинтересно, и слишком утомительно, потому что после часа ночи он начинает клевать носом. Он затеял проводить старый год в семейной компании, а уж 1 января пригласить гостей. Мы договорились, что я заеду на ужин к семи вечера. До полдесятого я собиралась посидеть в компании, а потом, к двадцати двум, отправиться на вечеринку. Массовые мероприятия были в тот момент под запретом, но это была очень уж «особенная» вечеринка, к тому же закрытая, без массовости и вообще без случайной публики. Мой тогдашний поклонник руководил городским концертным залом (и сейчас, насколько мне известно, руководит), новогоднее