Слова мистера Рочестера намекают нам на то, что существует место, где пересекаются привязанность и стресс: нездоровые отношения.

В предыдущей главе я упоминала истории Джона Готтмана о женщинах, подвергающихся насилию в отношениях. Некоторые из этих женщин признаются, что именно после эпизодов насилия и жестокости у них с партнером случается лучший секс. А помните Изабель из книги «Чего хотят женщины»: ее так и тянет к бывшему приятелю, категорически не желающему вступать с ней в серьезные отношения, а к своему замечательному партнеру она не испытывает почти никакого желания. Все эти странные случаи можно объяснить, если разобраться в сексе на основе привязанности, когда ощущается угроза этой привязанности.

Привязанность связана для нас с выживанием; отношения тоже связываются с выживанием. Когда возникает риск разрушения отношений, мы готовы на все, лишь бы их сохранить, потому что связь с объектом привязанности — самое важное для нас.

В качестве иллюстрации мне придется привести несколько фактов из самого страшного и жуткого исследования, с которым я сталкивалась. Страшным оно кажется именно потому, что показывает, как сильно привязанность влияет на эмоциональное состояние млекопитающих типа нас. В середине XX века психолог Гарри Харлоу и его команда исследовали поведение «матерей-монстров». Живых матерей новорожденных макак-резус заменили механическими устройствами. Как только у младенцев формировалась устойчивая эмоциональная привязанность, механическое устройство начинало трясти, бросать, колоть малышей, обдувать их ледяным воздухом или прогонять. И что же делали макаки, когда «матери» обращались с ними подобным образом? Все равно бежали к «матери».

Дебора Блум, автор книги Love at Goon Park, комментирует этот эксперимент так: «Младенцы макак-резус возвращались и делали все, чтобы “матери” их полюбили. Они ворковали, гладили “мать”, причесывали, улыбались — вели себя как человеческие младенцы в отношении своих матерей. Мартышки даже отказывались от друзей: им важнее было восстановить отношения с матерью» [88].

Разумеется, это же совершенно логичное поведение. Когда мы испытываем стресс, объект привязанности становится для нас «тихой гаванью». И даже — а может, и особенно — если объект привязанности и есть причина стресса.

Младенцы макак использовали проявление привязанности, чтобы улучшить отношения с «матерью-монстром». Женщины, оказавшиеся в нестабильных или опасных для них отношениях, используют секс как проявление привязанности, чтобы восстановить или укрепить эту привязанность. Попробуем ответить на вопрос, вынесенный в название книги Бергнера: чего же хотела Изабель? Она хотела ощущения близости с объектом привязанности, особенно в стрессовой ситуации разрыва отношений. Под влиянием гормонов дофамина и окситоцина система нетерпения толкала ее к объекту привязанности, который не хотел никаких серьезных отношений и этим как раз провоцировал систему привязанности на отчаянные поиски «спокойной гавани» [65].

Вот что происходит, когда стресс накладывается на привязанность: чувство «я потерялась», которое заставляет нас стремиться стабилизировать связь с объектом привязанности и добиться ощущения «я дома». Психотерапевт Сью Джонсон называет это «утешительный секс»: секс, чтобы получить доказательство того, что вы любимы [122].

Будучи в отношениях с мужчиной, который верен, добр и внимателен, Изабель уже не так остро переживает состояние «я заблудилась» — и это хорошо! — но вследствие этого и желание ее не проявляется так ярко. Что уже не так хорошо.

Что же делать? Изабель должна научиться развивать сценарий отношений.

Привязанность и секс: развитие сценария отношений

Мы не встречаем ни одной сцены сексуальных отношений между Джейн Эйр и мистером Рочестером, но думаю, что описание могло бы быть примерно таким же, как в современных романах, где встреча вагины и пениса метафорически представлена как «стремление партнеров достичь единства». Как будто пенис Эдварда Рочестера — это ключ к вагине Джейн Эйр, открывающий и путь к ее сердцу. Сейчас писатели то и дело используют подобные образы.

Но в наши дни встречается и немало романов, непохожих на «Джейн Эйр» или «Гордость и предубеждение». Герои занимаются сексом. Иногда довольно много. В некоторых книгах секса так много, что это уже почти «порно для благородных дам». Но в лучших романах герои не занимаются сексом лишь для развлечения: секс помогает развить сюжет, дает героям возможность пережить и преодолеть всевозможные препятствия, в том числе и проявления привязанности.

Приведу лишь один пример: героиня романа Лауры Кинсейл «Цветы из бури»[12]хочет уйти от главного героя и вернуться к отцу, но, уезжая, она «чувствует все большее напряжение» (стресс от расставания), «пока не решает повернуть обратно» и воссоединиться с героем (стремление к близости). Пара воссоединяется с помощью, хм, страстных объятий [127].

Романтические книжки часто рассказывают о том, как герои переживают стресс от привязанности, как движутся от «я заблудилась» к «я дома» и как секс играет важнейшую роль в развитии привязанности.

Я обсуждала идею о том, как секс способствует развитию сюжета, со многими приятельницами, и всякий раз мои собеседницы удивленно раскрывали глаза: «А потом свадьба — и все, конец истории. Счастливый конец, дальше никакого сюжета нет. Ох». Ну да. Решение очевидно: надо придумать продолжение сюжета!

И тут вы начинаете думать: «Ох ты черт, получается, что секс бывает ярким и возбуждающим, только когда отношения в самом начале или когда они патологически не складываются». Но у меня для вас есть хорошая новость, плохая новость, а потом еще хорошая.

Первая хорошая новость заключается в том, что вы можете хотеть секса, но не испытывать от него особого удовольствия: помните, наслаждение не всегда то же самое, что и нетерпение. Сью Джонсон описывает «утешительный секс» как «успокаивающий, но не эротический» — в противоположность «слепому сексу», в котором «есть эротика, но нет чувств» [123]. «Утешительный секс» приносит облегчение, потому что помогает избавиться от страха. Но не путайте подобное облегчение с настоящим удовольствием.

Вот представьте: вам срочно нужно в туалет, очень срочно, немедленно, а приходится терпеть и ждать. Когда вам наконец удается облегчиться, вы чувствуете почти физическое удовольствие. Секс, развивающий сюжет в нестабильных отношениях, — это примерно то же самое. Удовольствия от такого секса мало, потому что он сопровождается страхом, вы страдаете от нестабильности отношений — точно так же, как не может быть приятным острое ощущение потребности облегчиться. Но, добравшись наконец до туалета — или получив секс, вы определенно чувствуете облегчение.

Но ведь все мы хотели бы, чтобы наши отношения, да и секс, имели целью не просто облегчение и снятие напряжения, так? Поэтому если в ваших отношениях нет острого желания секса, то и невелика потеря.

А вот и плохая новость: да, большинство из нас испытывает гораздо бо́льшую потребность в сексе, когда отношения нестабильны — либо все только начинается, либо рушится. Но есть и вторая хорошая новость: многочисленные исследования подтверждают тот факт, что даже в стабильных отношениях партнеры способны усилить желание и испытывать больше удовольствия (нетерпение и наслаждение). Я подробно расскажу об этом в главе 7, а пока давайте просто признаем, что все мы по-разному справляемся с привязанностью в отношениях.